— Интересно здесь у вас, господа рыцари и маги.
— В столице все по-другому, наверное? — глухо спросил Зезва.
Прежде чем ответить, Королевский звездочет переложил футляр с телескопом из-под одной подмышки под другую.
— К сожалению, нет, рыцарь из Горды.
Долгое время они шли в молчании. Гордей время от времени что-то бормотал себе по нос и с любопытством глазел на горожан, обшарпанные стены домов, мрачные физиономии солдат, поражался невероятному количеству нищих, заполонивших город. Попрошайки были везде: в переулках и у лавок, возле постов часовых и даже на крышах. Ваха уже хотел спросить у спутников, откуда взялась такая прорва отщепенцев, но как раз в это время вышедший из лавки купец бросил в толпу нищих несколько буханок хлеба. Началась настоящая драка, с визгом, воплями и свирепым рычанием. Ваадж и Зезва лишь ускорили шаг. Купец попятился к дверям, и, прежде чем скрыться за ними, буркнул презрительно:
— Голота даугремская, рвань!
Ваха Гордей несколько раз оглядывался на дерущихся за кусок хлеба беженцев из Даугрема. Наконец, он догнал Вааджа, дернул того за рукав.
— Что это за люди? Они из Даугрема? Почему живут на улице? Отчего им не дадут жилища, покинутые душевниками?
За Вааджа ответил Зезва:
— Потому, почтенный Ваха, что дома им уже отдавали.
— И что же?
— А то, что они начали жечь костры из мебели. Грабили прохожих. Убивали. Не все, правда. Но этого оказалось достаточно, чтобы военный комендант Цума провел карательную операцию по насильственному выселению.
— Ужас, — пробормотал Ваха. — А как же дети, женщины?
Зезва отвернулся, не ответив. Да и что он, курвова могила, мог сказать?
— Здесь, — Ваадж дал знак двум неприметным личностям в серых плащах. Зезва нахмурился. Теневики. Гордей внешне никак не показал своего удивления. Маг двинулся вперед. — Следуйте за мной. За лошадьми и вещами присмотрят. Что? Хорошо, хорошо, возьмите трубу с собой, почтенный Ваха.
За обшарпанными дверями покосившегося мрачного дома их встретил небольшой дворик с запущенным донельзя садом. Кривоватые деревья чернели стволами и ветками, островки серого, сморщившегося снега уже не могли скрывать кучи грязи и хлама, покрывавшего раздробленную плитку двора. Зезва огляделся, силясь понять, чей же это дом. Ваадж заметил его взгляд.
— До войны здесь располагалась рменская торговая миссия.
— Куда же она делась?
— Рмены — осторожный народ, господин рыцарь. Едва запахло жареным, убрались себе в Рамению.
Зезва вздрогнул, повернулся на голос. Из арки, ведущей во внутренний дом, на свет шагнула низкая фигура в темном. Солнечные лучи осветили коренастого человека средних лет, с хитрым лицом и живыми серыми глазами.
— А, Мгер, — кивнул Ваадж. — Все в порядке?
— Господин чародей, — поклонился Мгер, замечая Гордея и склоняясь еще ниже. — Достопочтенный Ваха! Добро пожаловать! Мое имя Мгер, Старший Знающий, к твоим услугам, я…
— Молодец, — прорвал его Зезва. — Где?
— Да, да, милейший, где? — подхватил звездочет, нетерпеливо хмурясь. — Мы, знаешь ли, не чач пришли пить.
Мгер бросил на Зезву неприязненный взгляд и указал на арку.
— Прошу следовать за мной.
Еще три теневика вышли из арки и заняли позиции во дворике: один у ворот, второй рядом с аркой и наконец третий — под раскидистым вечнозеленым деревом с кривым стволом. Зезва презрительно оглядел агентов по очереди.
— Курвин корень, вы, что, тройняшки? Гастон берет на службу близнецов?
Мгер вздрогнул от гнева, резко обернулся. Несколько мгновений обдумывал ответ, сверля взглядом ухмыляющегося Ныряльщика. Ваадж недовольно поднял руку.
— Зезва, прекрати.
— Хорошо, — поднял руки Ныряльщик и обратился к теневикам во дворе: — А вы, о, храбрые воины Тени, глядите в оба. Вдруг враги.
С этими словами Зезва Ныряльщик покинул дворик. Так и не придумавший вразумительного ответа Мгер постоял немного, затем многозначительно взглянул на вытянувшихся подчиненных и нырнул под арку. Ваадж лишь головой качал, идя за возбужденно подпрыгивающим Вахой Гордеем. Перед тем, как покинуть дворик, маг обернулся.
Замершие на местах теневики и в самом деле были похожи на одинаковых каменных истуканов в неприметных серых плащах. Ваадж улыбнулся краешками губ. И впрямь, вылитые близнецы.
Через некоторое время после того, как Мгер со своими спутниками скрылись в доме, агент, что стоял под кривым деревом, презрительно скривил губы.
— Любитель страховидлов Зезва… Да если б не странное покровительство начальства, ух…
— Он Гастону жизнь спас, — бесстрастно добавил агент у ворот. — Помните, на охоте в Горде. А Чёрный умеет быть благодарным.
Третий теневик ничего не сказал. Лишь пониже опустил серый капюшон. Праздная болтовня не к лицу слуге государства.
Уже на первых ступеньках, что вели в подвал, в нос ударил резкий запах разлагающейся плоти. Мгер поспешно повязал на лицо тряпку. Достав из кармана платок, Ваадж последовал его примеру. Зезва ограничился ладонью. Ваха Гордей словно и не заметил смрада. Он сбежал вниз первым, делая фривольные скачки, удивительно ловкие для карлика с короткой ногой.
Несколько факелов чадили в большой комнате, судя по всему, бывшей кладовой. Груды подтаявшего льда были свалены в кучу посреди глубокой ямы, вырытой в красноватой, холодной земле. Ото льда несло холодом и гнилью. На грубых носилках, прикрытое грязной простыней, покоилось тело. Посиневшие, вытянутые вперед в предсмертной агонии ступни нелепо торчали из под серой ткани. Тут же находился еще один теневик — высоченный верзила с замотанным тряпкой лицом. Взглянув на него, Зезва поразился спокойствию в голубых глазах агента.
— Все в порядке? — зачем-то спросил Мгер у теневика, словно мертвец мог встать и попросить напиться.
— В порядке, господин Знающий, — промычал агент из-под своей повязки. — Голубчик лежит и не брыкается.
— Хватит уже болтать, милейшие! — воскликнул Ваха, подступая к носилкам. Верзила теневик отошел к стене. Зезва попытался вдохнуть ртом, но от тяжелого запаха уже слезилось в глазах. Не выдержав, Ныряльщик извлек из кармана кусок ткани для рук, заботливо положенной туда Аинэ, и также соорудил себе на лице повязку. Мгер чуть насмешливо посмотрел на Зезву, но ничего не сказал, лишь сделал шаг назад, где и застыл с скучающим видом.
— Чач!
Мгер щелкнул пальцами. Верзила у стены встрепенулся, бросился куда-то в угол. Тут же вернулся с кувшином в руках.
— Вы тоже, господа.
Зезва и Мгер повиновались. Теневик налил им на руки чача, они принялись растирать ладони, вдыхая пахучий аромат виноградной водки.
— Когда имеешь дело с трупами, — поучительным голосом сказал Ваха, приподнимая покрывало, — нужно соблюдать особую осторожность. Чистота — залог того, что не заразишься трупным ядом или еще какой-нибудь заразой… Ага, вот он, милейший наш трупик… Однако ж…
Зезва подумал, известно ли это нищим, что возятся в ямах на живодерне, но вслух ничего не сказал. Лишь обошел носилки с другой стороны, неловко ступая по скользким ледяным глыбам. Безголовое тело почти не изменилось, лишь трупные пятна синели на коже рук и пуще прежнего почернел огрызок шеи.
— Хм, голова откушена начисто, я так и думал, — задумчиво бормотал Ваха, осторожно переворачивая одеревеневшее тело на бок и рассматривая рваные раны на спине и задней стороне правого бедра. — Личность установлена, надо полагать?
— Установлена, достопочтенный Ваха, — чуть охрипшим голосом подтвердил Мгер. — Выборный глава артелей, представитель Кир Зелон. Взгляните на вышивку суконных артельщиков, видите?
— Вижу, — пробурчал Ваха. Поднял глаза. — Итак, господа маги и рыцари, ваше ценное мнение?
— Ни одно известное животное не способно наносить такие раны, — сказал Ваадж, кусая нижнюю губу. — Ни одно, — хмуро подтвердил Зезва. — Бедняга полз от воды, словно сам вылез из моря. Оно напало сзади, сначала рубануло когтями по спине, задев бедро, затем, нагнав, откусило голову.