— Он тебя разбудил?
— Да…
Младший подкрался к окну, осторожно заглянул в приоткрытую створку. Когда старый Гаиска подошел с другой стороны, мальчик едва заметно двинул головой, указывая во двор. Старик похолодел.
Черная фигура застыла под яблоней. Она стояла совершенно неподвижно, словно статуя. Затем шевельнулась. Голова в капюшоне медленно повернулась в сторону окна.
— Вор! — прошипел старый Гаиска, сжимая кулаки. — В сад, значит, лезть! Ко мне?! Ах, кудианово семя! Ну, погоди, я тебя…
Эр бросился было к стене, чтобы снять с выцветшего ковра древнюю саблю, но внук повис на руке, шепотом умоляя деда остановиться. Ничего не понимающий Гаиска дернул рукой и хотел было уже дать сопляку подзатыльника, но некий странный звук заставил его замереть на месте и прислушаться.
— Деда… бежим скорее!
Ошеломленный старик позволил увлечь себя на задний двор. Младший постоянно оглядывался и все тянул, тянул за собой Гаиску. А звук, странный, непонятный… Шипение, вот что. Так шипит гадюка, когда, когда…
— Дом, дом не заперт!
— Дедуля, бежим, бежим! Пожалуйста!
Они пробежали через садик. Ветвь яблони больно хлестнула по плечу. Ночная прохлада быстро заставила пожалеть об оставленных в спешке плащах. Когда они выскочили за забор и углубились в лес, старик понял, куда его ведет младший. Рывком повернул к себе внука.
— К страховидлу твоему снова, да?!
— Деда, нельзя останавливаться…
Шипение. Настолько сильное, что дед и внук в страхе принялись озираться. Но вокруг царила почти кромешная тьма, лишь откуда-то из-за туч лениво подсвечивал ущербный блин луны. Гаиска прижал дрожащего внука к себе, сжал кулаки.
Что-то едва различимое метнулось в воздухе. Люди в ужасе попятились. Снова. Шипение стало почти оглушающим. Обдало ледяным ветром, словно вернулся на короткое время зимний месяц игнис…
Ослепительная вспышка и яростное шипение. На какой-то короткий, неуловимый миг старый Гаиска увидел, как метнулось в сторону извивающееся змееобразное тело. Младший уже тащил деда за собой, увлекая в чащу. Ничего не видно вокруг, перед глазами только белые расплывчатые круги, шумит в голове. И шепот внука:
— … дедуля, держись…
Вспышка! Снова! Старик оступился и растянулся на холодной, влажной земле. Остерегающе вскрикнул мальчик. Шипение со всех сторон. Поднявшись, Гаиска закрыл собой внука и стал пятиться назад, тщетно выискивая врага в чернильной, вязкой тьме. Кто-то тронул его за плечо. Старик оглянулся. Никого. Новое прикосновение. Призрачный свет, словно куча маленьких огоньков заплясала в темноте. Снова внук балуется? Нет, мальчик в ужасе раскрыл рот в беззвучном крике, но метнувшиеся к ним две едва видимые полупрозрачные, переливающиеся фигуры не дали людям закричать. И задыхающийся голос:
— Бегите!! Ну, курвова могила?! Ваадж, дуб тебе в зад, свети же, свети, летят гютфераны, летят!! Где Каспер?..
Старый Гаиска не успел даже удивиться, потому что страшный удар в грудь опрокинул его навзничь. Тьма сомкнулась над ним. Последнее, что он услышал, был отчаянный крик маленького Гаиски:
— Деда-а-а-а!..
Кусая губы, Зезва смотрел, как Ваадж пытается привести в старика чувство старика. Глупо, курвова могила, глупо! Нельзя было так затягивать с вмешательством. Вмешательство? Зезва мрачно усмехнулся. Все надежды, что удалось подобраться к разгадке тайны мальчика, сумевшего оседлать страховидла Лурджу, рухнули в один миг. Каджи снова опередили их. Или прав Ваадж, утверждающий, что змееголовые просто-напросто забавляются, играя с человеками в кошки-мышки? Змееголовые…
Первые лучи солнца робко пробили уползающий мрак, еще недавно безраздельно царивший под ветвями. Лес просыпался. Бодро запели птицы, подул ветерок. Со стороны Хумсты донеслись крики чайки, прилетевшей с моря. Ныряльщик присел на корточки возле безжизненного тела старого Гаиски. Встретил усталый взгляд Вааджа.
— Умер?
Маг нахлобучил шляпу на самые глаза и резко поднялся, взметнув полой плаща. Раздался шорох. Из-за деревьев явился Каспер. На лице юноше алела свежая царапина. На вопросительный взгляд Зезвы, юный Победитель лишь молча покачал головой.
— Жив, — ответил, наконец, Ваадж, — но…
Чародей раздраженно пнул ветку.
— Ничего, — сообщил Каспер. Ни следов, ни смятых веток, ничего.
— Куда же делся мальчик? — взорвался Ваадж. — Почему я не могу определить, что случилось с этим несчастным стариком? Почему не получается привести его в чувство? Я не…
— Руку смотрел? — спросил Зезва.
Ваадж уставился на Ныряльщика, затем медленно опустился на колени возле Гаиски и внимательно осмотрел запястья и сгибы локтей старика. Ничего. Никаких следов.
— А может, Лурджа прилетел по воздуху и забрал мальчика? — спросил Каспер, усаживаясь на пень и не отрывая от Гаиски сочувствующего взгляда.
— Через деревья? Что-то я не вижу сломанных веток.
Зезва покачал головой. Ничего. Ни единой зацепки. Курвова могила! После битвы на пляже, когда им чудом удалось унести ноги от Курши и каджей, Зезва, Ваадж и Каспер несколько дней выслеживали мальчика, расспрашивали людей, привлекли к поискам даже Снежа. Наконец, в одно пасмурное утро рвахел принес сведения: имя пацаненка — Гаиска, живет в Шраме вместе с дедом. Мать Гаиски умерла от горячки. Отец мальчика сгинул без вести в Даугреме. Дядя, Бастиан, жив-здоров, служит в Махатинской пехоте и находится на позициях у Хумсты. Услышав имя мальчика, Зезва вздрогнул. Неужели тот самый, которого они встретили во время конной разведки с Мурманом? Курвин корень… Снеж уверен, что это именно тот Гаиска, что восседал на разъяренном Лурдже там, на пляже? В ответ восьмирукий лишь насмешливо покачал головой…
— Он дышит, — проговорил Ваадж, — но словно все процессы в организме замедлились. Зезва… тогда, на пляже, ты рассказывал, что твое тело словно налилось железом и тебе с трудом удавалось переставлять ноги…
— Да. Будто мешки с бобами к сапогам привязали.
— …иными словами, вес тела увеличился в несколько раз. Это особое состояние, редкое. Обычно сопутствует появлению…
Стон заставил мага умолкнуть. Все трое уставились на Гаиску. Старик повернул голову, открыл глаза. Непонимающим, мутным взглядом обвел незнакомые лица.
— Где внук? — едва слышно спросил он.
Не дождавшись ответа, пожилой эр встрепенулся и резко сел, немало напугав этим своих спасителей. Зезва бросился было к нему, но Ваадж знаком остановил его. Каспер не двигался с места, смотря во все глаза. Но отцовский меч все же придвинул поближе и положил на колени.
— Где Гаиска? Кто вы такие? — голос старика сорвался на крик.
Ваадж поднял руки в умиротворяющем жесте.
— Прошу тебя, успокойся, добрый человек. Мы не лиходеи и не разбойники. Слуги королевы. Мое имя Ваадж. Справа от тебя рыцарь Зезва из Горды. По левую сторону — рыцарь Каспер.
Гаиска тяжело задышал, еще раз обвел мзумцев помутневшим взглядом, затем расплакался и опустился на землю, закрыв лицо руками.
Зезва приблизился к содрогавшемуся в рыданиях старику, осторожно прикоснулся к плечу.
— Отец… прошу тебя, мы здесь, чтобы помочь. Расскажи всё, что знаешь.
Гаиска поднял глаза на кареглазого рыцаря. Кулаком размазал слезы. Подбежал Каспер с флягой в руках. Старик пил долго. Наконец отмахнулся, еще раз взглянул на черноволосого солнечника с косичкой. Словно пытался понять, можно ли тому доверять. Отвернулся. Глухим голосом начал рассказ.
Агент Тени Мгер небрежно кивнул вытянувшимся при его виде теневикам, толкнул ногой скрипнувшую калитку. Быстро прошел дворик, втягивая голову в плечи, словно это могло спасти от разбушевавшейся погоды. Ливень яростно колотил потрескавшуюся дворовую плитку, а налетавший со стороны моря шквальный ветер выл, словно вздернутый на дыбу висельник. Перед тем как войти, Мгер бросил взгляд на серый фасад мрачного двухэтажного дома, в котором располагалось Цумское отделение Тени. Свесившись с крыши, на прохожих скалились три каменных дэва. Вода текла по щерящимся физиономиям истуканов. Что тут было раньше? Ах, да, местный Смотрящий рассказывал… Купец из Западной Конфедерации жил. Жил, жил и помер. Как пояснили Мгеру, не без помощи внешних сил. Иными словами, его зарезали в собственной кровати. Нечего было вставать на пути торговых гильдий.