— Она живая.
— Это ничего, рано или поздно попадет к нам…
— Такие всегда попадают к нам!
Рокапа пришла в себя от того, что кот терся об ее ноги и мурлыкал. Архиведьма с трудом повернула голову и тут же вскрикнула от дикой боли, пронзившей все тело. В следующий миг ее уже рвало в предусмотрительно подставленный Гурандой тазик. Умеющая заботливо поддерживала ведьму и гладила по черным волосам, бормоча ласковые слова и хмурясь.
Кот отошел от Рокапы и принялся тереться о ноги хозяйки. Затем принюхался, возмущенно фыркнул и ушел в угол, откуда еще долго и возмущенно наблюдал, как Гуранда хлопочет над извивающимся телом гостьи.
Мягкий свет снова полился из влажных стен. Одинокая капля монотонно барабанила по маленькой лужице. Кот закрыл глаза. Нужно поспать, ведь он так устал…
Зезва потрепал Толстика по холке, успокаивая. Но рыжий скакун, только начавший приходить в себя после недавней потери хозяина и счастливого обретения его заново, упорно не хотел успокаиваться. Он тревожно прядал ушами, косился по сторонам, храпел и бил копытом, брызгая грязью во все стороны.
— Да что с тобой такое? — шипел Зезва, поднимая плетку и тут же опуская ее. — Видишь, это кнут. Добротно сделанный кнут. Как дам сейчас по колбасным местам, живо уважать меня научишься! Боевой скакун, едрит твою кобылу. А если атака? Тише, на живодерню отправлю, курвин корень!
Толстик покосился на кнут и обиженно притих, всем своим видом показывая, что ни в какую атаку идти не желает. Ныряльщик в сердцах сплюнул в грязь.
— Мерина из тебя надо сделать! Давно пора, курвин корень!
Колонна махатинцев остановилась посреди леса рядом с небольшой опушкой. Большая часть солдат сидела на корточках, напряженно всматриваясь вперед, куда недавно ушла группа разведчиков. Лучники заняли позиции на флангах и в арьергарде, конные рмены отправились вслед за пешими лазутчиками, предварительно обвязав морды лошадям, чтобы те не ржали. Зезва остался единственным кавалеристом в отряде.
— Идут, — проговорил Ивон, устроившийся под пышно цветущей дикой вишней. Элигерец ухмыльнулся в ответ на взгляд Ныряльщика. Сидящий рядом с Ивоном Бастиан дремал, скрестив руки на груди.
Бесшумной тенью явилась Марра. За ней еще трое солдат. Плюхнувшись на хвою, карла долго пила из фляги. Когда терпение подскочивших к ней Теодора и Губаза уже стало иссякать, джуджия вытерла губы, сплюнула, прищурилась и, наконец, стала говорить.
— Мы отрезаны со всех сторон, о достойнейшие из командиров. В Тыше не меньше сотни рыл, корабли бросили якорь в бухте, три галеры патрулируют вдоль береговой линии. Не иначе ждут еще транспортные корыта с войсками. На Мчерском тракте конные разъезды, в кустах и лесочках засели арбалетчики. Большой отряд, судя по всему во главе с их начальником, движется в нашу сторону. Преследуют. Впереди идут ыги.
— Твою ж мать в дупло, — выругался Губаз. — Метальщики ножей.
— Вот-вот. Следопыты тоже неплохие. От них не уйдешь.
Теодор некоторое время размышлял, опустив голову.
— Марра, сколько человек в этом отряде?
— До хера.
— Сколько, я спрашиваю?!
— Не сердись, мой прекрасный командир. Сотни четыре. Тяжелые. С ними с десяток конных и лучников пара дюжин. Ыгов не меньше сорока.
— Пятьсот человек, — присвистнул Губаз, и услышавшие этот возглас махатинцы зашептались. Ивон что-то упорно втолковывал Бастиану, который слушал его, не открывая глаз и не меняя позы.
Зезва тоже прислушивался к разговору Марры с командирами. Их преследует отряд в пять сотен солдат. После боя на пляже, где махатинцы понесли тяжелые потери, в строю осталось около трехсот человек, вместе с уцелевшими рменами. Причем двадцать солдат были вынуждены нести раненых, которых набралось четырнадцать человек. Еще вчера их было больше, но к утру умерло трое, и их могилы чернели землей в чаще поодаль. Еще двое очень тяжелые.
— Ыги, значит, — Теодор рассматривал носки своих грязных сапог. — Марра.
— Командир?
— Этих шакалов нужно отправить на соль. Они как ищейки, бегут впереди основных сил, — комендант оторвал взгляд от сапог и взглянул на лениво жующую травинку карлу. — Тяжелая пехота душевников как неповоротливая корова и не может поспевать за метальщиками. Возьмёшься?
Джуджия выплюнула травинку, поднялась, стряхивая с ладоней грязь. Хитро прищурилась. Наконец кивнула.
— Хорошо, — Теодора скривил губы в улыбке. — Сколько человек тебе нужно?
— Не просто человек, мой любимый командир, — Марра провела рукой по правой стороне собственной груди, вернее по тому месту, где должна была быть женская грудь, — мне нужны лучшие.
Зезва вздрогнул, поймав на себе взгляд карлы.
— Дорогу королеве! Дорогу её величеству!
Тевад Мурман в ярости развернул коня и поскакал навстречу колонне всадников, что спускалась по горной дороге. Каспер и Аристофан поспешили следом. Тяжеловооруженные рыцари остались на месте.
— Дорогу коро…
Молодой телохранитель не договорил, вернее, не докричал свой призыв, потому что налетевший Мурман сбил его с седла и, наклонившись над барахтающимся в грязи юнцом, прошипел, свирепо вращая налитыми кровью глазами:
— Твою в пещеру проститутку мать! Заткни сосальник, козоеба кусок! Или хочешь, чтобы противник услышал, что едет государыня?! Встать и в седло, молокосос, ну!
Телохранитель наконец поднялся и поплелся ловить своего испуганного коня, изредка оглядываясь.
— Мурман.
Королева Ламира подъехала в сопровождении мага Вааджа и военного, закутанного в плащ с низко опущенным капюшоном. Тевад пристально взглянул на него. Снежный Вихрь — личный охранник королевы. Но уже в следующее мгновение Мурман расплылся в улыбке, заметив позади Вааджа отца Кондрата. Монах молча осенил тевада знаком Дейлы, крепко стиснул руку Каспера, заглядывая юноше в глаза.
— Ваше королевское величество…
Ламира знаком заставила наместника Горды умолкнуть. Взгляд зеленых глаз окинул склонившихся в поклонах солдат, скользнул по рядам лучников, выстроившихся вдоль узкой, выложенной булыжником дороги, по которой свита поднялась к Шраму. Вороной жеребец королевы нервно грыз удила, бил копытом по грязи и камню.
— Мурман, докладывай. Правду.
Тевад дернул ус, прокашлялся.
— Государыня, — ручища наместника указала на петляющую внизу Хумсту, — крупными силами мятежники форсировали реку и углубились в наши порядки. Идет бой в лесу и на подступах к Шраму. Я перебросил махатинцев с Каласской стены, результаты пока неясны. Жду гонца с донесением. Если вскорости не прибудет, отправляюсь вниз с рыцарями.
— Как могло случиться, что Влад сумел перейти реку? — тихо спросила Ламира.
Мурман помрачнел. Почему-то оглянулся на Каспера с Аристофаном.
— Ваше величество, отряд, занимавший участок на левом фланге у Шрама, исчез. И это еще не всё…
Услышав свист, Чита Птах осторожно выглянул из-за дерева и тут же юркнул обратно. Притаившийся в зарослях дикой смородины Гего Мчерский нервно кусал губы, не сводя глаз с товарища.
Раздался повторный свист. Чита подмигнул Мчерскому и крадучись вышел на едва заметную, заросшую тропу. Лучи солнца осветили человека, появившегося из-за деревьев перед Птахом. Капюшон скрывал лицо незнакомца, но из-под плаща сверкнули доспехи. Гего презрительно сплюнул.
— Господин рыцарь, — вкрадчивый голос Птаха был едва слышен, — отличная работа. Преподобный Басили шлет свои приветствия и искреннее пожелание здоровья.
Военный молча кивнул. Чита прочистил горло. Гего заметил, что Птах по-прежнему стоит за деревом. Не доверяет. И правильно.
— Сколько с тобой?
— Весь отряд.
— Да ну? — хитрая физиономия Читы расплылась в улыбке. — Благословления Преподобного тебе и твоим храбрым солдатам. Героический поступок! Ох, что я вижу? У тебя рука на перевязи? Ранен? Клянусь Ормазом, наслышан о твоем мужестве, ох как наслышан! Аж оторопь берет…
Рыцарь в капюшоне молчал. Чита зыркнул в его сторону глазами, затем сделал шаг назад, скрывшись за деревьями. Военный даже не шевельнулся. Губы Гего искривила улыбка. Знает ли этот красавчик, сколько на него сейчас нацелено болтов?