- Приятно познакомиться, Алекс, - тихо произнесла Роза, первая протянув руку Алекс. - Так ты в положении, как я поняла?
Алекс очаровательно покраснела:
- Да, есть немного.
Роза переглянулась со своим мужем - у них словно происходил мысленный диалог - и вновь посмотрела на Алекс:
- Куда же вы направляетесь, Алекс?
- Аляска: я надеюсь, что там есть мои выжившие родственники.
Роза удивлённо вскинула темные брови:
- Сейчас вы практически находитесь на территории северной Америки, до Аляски пути не менее пяти месяцев. Скоро совсем похолодает - опасно в твоем положении продолжать путешествие. Мы приглашаем вас к нам, можете оставаться сколько хотите, хоть до рождения ребенка. У нас много места - для вас найдется пара свободных домиков. Они небольшие, но там тепло и чисто.
Я посмотрел на Алекс. Она, в свою очередь, смотрела на меня с немым вопросом в глазах.
- Обговорим это позже, сейчас мы с Эриком идем на поиски Клары.
- Когда вы успели пожениться? Твоей жене, наверное, едва восемнадцать исполнилось. - Мы ушли уже на приличное расстояние, когда Эрик задал вопрос.
- Недавно совсем. Я наполовину индеец, мы прошли обряд венчания по обычаям моего племени. – Ответил я, и тут же перевел тему. – Так, Эрик, скажи-ка, где в последний раз ты видел свою дочь?
- Следуй за мной. – Мужчина махнул рукой.
Мы пошли вперед. В абсолютной тишине мы продвигались минут десять-пятнадцать, пока Эрик не остановился как вкопанный:
- Здесь. Мы вышли за хворостом, я оставил её на этом месте буквально на пару минут: она устала, а мне нужно было набрать побольше хвороста. Когда я вернулся, её уже не было на месте.
Я обошел Эрика и присел на корточки, осматривая следы детской обуви. Поднявшись, я поманил за собой Эрика. Через несколько метров следы оборвались: дальше земля была усыпана листвой. Я снова присел на корточки и осмотрел каждый миллиметр вокруг. На ближайшем кусте я обнаружил несколько обломанных веточек. Я придвинулся вперед и внимательно осмотрел листву на земле. Под определенным углом я увидел притоптанные места:
- Идем, она направилась на запад.
Я пошел вперед, очень медленно осматривая каждый куст и дерево.
- Как ты?.. – Эрик не успел задать вопрос до конца: я вскинул руку, призывая к тишине, и приблизился к молодому деревцу.
На его сучке, который был расположен на уровне моего торса, я обнаружил кусок желтой материи. Я взял ткань в руки и протянул Эрику:
- Платье девочки было желтого цвета?
Мужчина выхватил материал из моей руки и активно закивал головой:
- Да, да, я узнаю, это ткань от ее платья. Должно быть, она порвала подол, когда пробивалась сквозь чащу, - он поднял на меня взволнованные темные глаза. – Как ты это заметил? Я обошел здесь все тысячу раз, но не обнаружил и намека на присутствие моей малышки…
- Я индеец, половину своего детства прожил с отцом в его племени. Мы хороши в охоте, знании лесов и следопытстве - этим, собственно, я сейчас и пользуюсь. Мы найдем твою дочь, не переживай. Уверен, она сейчас просто напугана и прячется где-нибудь в густых зарослях.
Мы снова начали продвигаться вперед. На этот раз я обнаружил немного размазанной крови на коре дерева: девочка, видимо, поранила руку и оставила след, когда ухватилась за ствол дерева. Я пошёл дальше.
Прошло пять, десять, двадцать минут, но больше следов пребывания девочки я не обнаруживал. Накатывала тревога, что я сделал что-то не то, что пошел не в ту сторону. Я уже собирался признаться в своем промахе Эрику, как вдруг заметил впереди небольшой овраг, обросший у края колючими кустами. Я приблизился, склонился и обнаружил на нескольких кустах свежие обломанные веточки. Я кинул взгляд на дно оврага сквозь кусты и увидел ярко-желтое пятно. Неподвижное.
Я выпрямился во весь свой рост и перепрыгнул кусты одним махом. Не рассчитав, я практически кубарем скатился вниз, получая незначительные травмы. В отличие от меня Эрик был более терпелив: он обошел кусты и спокойно спустился с другой стороны. Несмотря на ушибы и разбитый лоб, я вскочил и побежал к неподвижной малышке со всех ног. Моля, чтобы только она была жива, я опустился на колени рядом с девочкой. Помимо жёлтого платьица, на ней была надета утепленная джинсовая курточка. Подол ее платья был разодран в клочья, на ладошке был глубокий порез, из которого сочилась кровь. Все её бледное личико было расцарапано и перепачкано, но она глубоко и размеренно дышала. Я облегчённо выдохнул и лёг на спину, сосредотачиваясь на себе, ощущая, как ломит все тело.