– Так точно, это я и есть. Вы, небось, уже наслышаны обо мне?
– Аврора Лейтон упоминала вас. Я гостил у неё совсем недавно. Но о вашей руке она не говорила.
– Ах, Аврора! Очаровательная женщина, только больно уж грустная – и всегда такой была, даже до смерти мужа. Мы с ней соседи. А что до руки, то у меня её отняли испанцы. Впрочем, я не жалуюсь! Железная рука в чём-то будет поудобнее настоящей. Грозное оружие – видели, как драпанули эти негодяи, едва увидев её? Хотели бы себе такую, а?
– Нет уж, – усмехнулся Леон, невольно заражаясь весёлостью Бертрана. Тот был удивительно спокоен для человека, которому совсем недавно грозила гибель от рук разбойников. – Вы что же, здесь совсем один? И где ваша лошадь?
– Я пришёл сюда пешком, – Бертран махнул левой рукой. – Надеялся, что пешим и в одиночку мне будет легче отыскать логово разбойников. Признаюсь, сглупил: не ожидал, что они нападут вчетвером. С одним-двумя я бы справился, а тут... Туго мне пришлось бы, если бы не вы! Ну а вас-то сюда как занесло, сударь?
– Просто путешествовал, – пожал плечами Леон и уже в который раз огляделся. – Послушайте, не лучше ли нам продолжить разговор в другом месте, пока эти молодцы не привели с собой подкрепление? А этого, – он кивнул на разбойника, который всё ещё лежал неподвижно, – следует забрать с собой и допросить. Может, он скажет, где у них логово.
Бертран склонился над распростёртым телом, потряс его, к чему-то прислушался и через пару минут выпрямился с расстроенным видом.
– Он уже никому и ничего не скажет – во всяком случае, на этом свете, – произнёс он и размашисто перекрестился левой рукой. – Эх, не рассчитал я удара! Упокой, Господи, его душу, хотя скверная она была у этого человека!
Так и вышло, что в лес Леон Лебренн и Бертран де Мармонтель прибыли поодиночке, а покинули его вдвоём, если, конечно, не считать вороную кобылу, которую Леон вёл в поводу. Как-то само собой получилось, что Железная Рука пригласил своего спасителя в гости, и Леон не посчитал нужным отказаться. Шагая по лесу и слушая негромкий басок своего спутника, он невольно задумался: кого ему напоминает этот гигант с недюжинной силой, раскатистым смехом, широкой улыбкой и рыжеватыми волосами? Кого-то очень знакомого, близкого и родного, кого-то, кого он мечтал встретить всю жизнь, но так и не встретил...
Но память Леона крепко спала, надёжно усыпленная изумрудно-зелёным зельем, пахнущим полынью, и имя Портоса не пришло ему в голову ни в тот день в лесу, ни позднее.
Глава IV. Ходящая по снам
Не осенняя дремота над чеканным переплётом,
То за нами сны приходят, сны выходят на охоту.
Для медведя, для разлуки есть у них тугие луки
И гарпун для белой ночи и белого кита
Мельница – Никогда
Замок Бертрана Железной Руки оказался вовсе не похож на Усадьбу теней с её многочисленными башенками, стремящимися ввысь, в небесный простор. Он был основательным и надёжным, под стать своему хозяину, сложенным из тёмно-серого камня, с четырьмя круглыми башнями по углам, со множество окон, арок и переходов. Вокруг замка в изобилии росли деревья, сад около него выглядел неухоженным и заброшенным, не в пример саду Авроры, за которым явно внимательно следил Жан. Как только Леон и Бертран подошли ближе, двери распахнулись, и навстречу им выбежал невысокий полный мужчина, чья торопливость не соответствовала его пожилому возрасту и солидности, которую подчёркивали серьёзное выражение лица и седые бакенбарды.
– Мы за вас волновались, господин Бертран! – укоризненно воскликнул он. – Как же это возможно: отправиться одному в лес, туда, где кишмя кишат эти разбойники! Как вы вообще оттуда живым вернулись?
– А вот, благодаря господину Леону, – Бертран кивнул на своего спутника и пояснил: – Это Франсуа, мой верный слуга. Предан до гроба, но иногда квохчет надо мной, как наседка над цыплёнком!
– А как же иначе? – Франсуа нисколько не смутился. – Вам дай волю, вы уйдёте в лес, чтобы переловить всех разбойников голыми руками! – он, видимо, понял, что фраза про руки прозвучала не совсем удачно, и смущённо умолк, но Бертран только хохотнул.
– С тех пор, как я обзавёлся вот этим, – он постучал левой рукой по металлическому протезу, – дня не проходит без того, чтобы я не пошутил про руки! Хорошую шутку найти сложно, частенько приходится повторяться. Если я приду в лес с голыми руками, разбойники, пожалуй, перепугаются и разбегутся кто куда! Видел бы ты, как один сегодня дал стрекача, увидев мою железную руку!
– Так вы нашли разбойников? – водянисто-голубые глаза слуги расширились.
– Скорее уж они меня нашли, – хмыкнул Бертран. – И оказали мне такой горячий приём, что если бы не мой внезапный спаситель, – он снова кивнул на Леона, – мне не уйти бы из этого проклятого леса живым.
– Господин де Мармонтель преувеличивает, – вмешался Леон. – Он прекрасно справился бы и в одиночку, я лишь оказал ему небольшую помощь.
– Проткнуть шпагой двух разбойников – небольшая помощь? – Бертран, хохотнув, хлопнул Леона по плечу, и тот аж пошатнулся от внезапной тяжести железной руки. – Да вы, сударь, ещё и скромны!
– Господин Бертран, вы вернулись! – из дверей выбежала миниатюрная девушка, на ходу быстро вытирая о передник руки, запачканные чем-то красным. Её гладкие каштановые волосы были собраны в узел, в слегка раскосых серо-зелёных глазах таилось нечто лисье, щёки горели румянцем. На хозяина она бросила взгляд, полный такой тревоги и в то же время безграничного облегчения, что у Леона мелькнула мысль, не влюблена ли она в Бертрана.
– Вернулся, и не с пустыми руками! – он в третий раз кивнул на Леона. – Никого из этих молодчиков мне прищучить не удалось, зато я нашёл отличного друга! Полно, Вивьен, вытри слёзы! Можно подумать, я вернулся не из леса, а из преисподней – так вы все меня встречаете!
Леон, услышав, как человек, с которым они знакомы около часа, называет его другом, не сдержал усмешки, а Вивьен уставилась на него с любопытством.
– Надеюсь, никто из вас не ранен? – она всё ещё комкала в руках передник.
– Куда там! – Бертран махнул левой рукой. – Дураков Господь хранит – это я исключительно про себя, господин Леон... Двум разбойникам здорово досталось от моего спасителя, а третьего я так огрел по голове, что он ныне пребывает в ином мире.
Вивьен ахнула и побледнела, Франсуа перекрестился, а хозяин огляделся кругом и громогласно вопросил:
– Что же мы всё стоим в этом проклятом дворе? Франсуа, позаботься о лошади господин Лебренна, а ты, Вивьен, беги готовить самый вкусный обед. Господин Леон, ещё раз прошу вас оказать мне честь и быть моим гостем...
Внутри замок был обставлен далеко не так изысканно, как Усадьба теней, но Леону понравилась его суровая простота. Картин и гобеленов здесь имелось совсем мало, мебель была значительно более грубой работы, чем в замке Авроры, ковры не отличались затейливостью узоров, да и сами коридоры и переходы были менее запутанными. Вскоре вороная кобыла уже стояла в конюшне и жевала сено, а Железная Рука и его гость, наскоро умывшись, воздали должное грибному супу, жаркому из телятины, сыру и запечённым яблокам. Запивалось это всё бургундским – надо сказать, довольно неплохим. Леон с осторожностью сделал первый глоток, памятуя о вчерашнем обмороке, но никаких неприятных последствий не ощутил и вздохнул с облегчением – всё-таки совершенно отказываться от вина не входило в его планы.
За обедом Леон узнал немало о своём новом знакомом. Бертран унаследовал от отца поместье и неплохое состояние, по молодости много кутил, ввязывался в любые авантюры, стремясь прославиться, отправился на войну, где потерял правую руку, но не свой боевой дух. За последние годы, впрочем, он немного остепенился и решил всерьёз взяться за управление своими владениями. Успел и Леон кое-что рассказать хозяину о своём прошлом. Многое расплывалось в памяти, и это пугало его, но Бертран, судя по всему, не был удивлён немногословностью гостя и краткостью его рассказа. Такая беспечность в отношении незнакомца граничила с глупостью, и Леон в конце концов не выдержал.