– Вы так радушно приняли меня, господин де Мармонтель...
– Просто Бертран, прошу вас.
– Бертран. Вы как-то слишком легко доверились мне. А если бы я оказался лазутчиком разбойников, которых они подослали, чтобы выведать всё о вас?
Железная Рука от души расхохотался.
– Вы прямо как мой Франсуа! Тот тоже вечно твердит, что я чересчур добродушен и доверчив. Но я хоть и бываю порой дураком, всё же не такой дурак, чтобы привести к себе в дом разбойника! Вы, Леон, и одеты намного приличнее, и манеры у вас не такие, как у этой швали – я-то знаю, я на таких нагляделся. Да и зачем Чёрному Жоффруа лазутчик в моём доме? Не собираются же они захватывать замок? Это было бы чертовски глупо с их стороны!
Бертран отхлебнул из бокала и продолжил:
– И потом, будь вы шпионом, вряд ли бы столь серьёзно ранили тех двоих. Я краем глаза видел, как вы сражались, и чёрт побери, хорошие у вас были учителя! Эх, было время, когда и я владел шпагой не хуже, но проклятые испанцы... – он задумчиво поглядел на свой протез, потрогал рычажки, меняющие положение пальцев. – Таким ни шпагу не удержишь, ни свой мушкет не почистишь – если вы понимаете, о чём я.
Он снова хохотнул. Леон, до которого шутка про мушкет дошла с опозданием и в тот самый момент, когда он отпил из бокала, фыркнул и едва не подавился вином. Внезапно двери столовой распахнулись, и внутрь стремительным шагом вошла молодая женщина в простом наряде, состоявшем из белой рубашки, чёрной кофты без рукавов и тёмно-коричневой юбки.
– Франсуа сказал, ты был в том лесу! – порывисто воскликнула она и осеклась, увидев незнакомца. Леон, привстав, учтиво поклонился, она коротко присела. Бывший капитан не мог не отметить, что женщина удивительно хороша собой: густые вьющиеся волосы пшеничного оттенка волнами падали на плечи, большие серо-голубые глаза смотрели прямо и твёрдо, черты лица были правильные, тело гибкое и сильное. Бертран при её появлении неожиданно смутился, лицо его покраснело, он опустил глаза и закашлялся.
– Боже, ну неужели обязательно было идти туда в одиночку? – продолжала женщина. – Ты подверг себя такой опасности!
– Франсуа, как обычно, преувеличивает, – Бертран поглядел на неё с такой нежностью, что Леон невольно отвёл взгляд, чувствуя, что стал свидетелем чего-то личного, не предназначенного для посторонних глаз. – Право, Гретхен, мне ничего не угрожало...
– ... кроме смерти от разбойничьей пули или клинка!
– И мне на помощь очень вовремя поспешил этот молодой человек, – Бертран указал на Леона. – Леон Лебренн, бывший капитан королевских гвардейцев. Леон, это Маргарита... – он замялся, словно не зная, как представить белокурую красавицу, – пожалуй, лучшая белошвейка в наших краях.
Леон снова поднялся и молча поклонился. Маргарита, судя по всему, не была сестрой, дочерью или племянницей Бертрана; не могла она и быть его женой, иначе бы он прямо об этом сказал. Служанкой она тоже быть не могла: вряд ли бы служанка посмела столь прямолинейно упрекать своего господина, обращаясь к нему на «ты». Оставался только один ответ: Маргарита, или, как назвал её Бертран, Гретхен, – его любовница.
Леон был далёк от того, чтобы осуждать нового знакомого за то, что тот открыто живёт с женщиной, не являющейся его женой, поэтому он опустился на место и вновь принялся за трапезу. Гретхен же обратила свой взор на Железную Руку и прищёлкнула языком.
– Твой камзол весь изорван и в еловой хвое. Придётся мне снова браться за иголку с ниткой... Ох, Бертран, почему ты не мог взять с собой кого-нибудь из охотников?
– Ты сама говорила, что кто-то из них может быть в сговоре с лесными разбойниками, – он нежно погладил Маргариту по руке. – Ну полно, полно. Я понял, что поступил как круглый дурак, и в следующий раз буду умнее. К тому же у меня теперь есть человек, с которым не страшно ни пойти охотиться на кабана, ни сунуться в лес к разбойникам, ни отправиться в самое пекло!
Он кинул взгляд на Леона и вдруг без всякого перехода спросил:
– Вы, Леон, как я понял, оставили службу и сейчас блуждаете без особой цели, не так ли?
– Так, – Леон выпрямился, чувствуя на себе внимательный взгляд Маргариты, которая изучала его, словно диковинного зверя.
– Человек вы храбрый, оружием владеете, друга в беде не оставите, – Бертрану в голову явно пришла мысль, которую он счёл блестящей. – Чем просто так носиться по полям и лесам без дела, поступайте-ка ко мне на службу. Такого жалованья, какое вы получали при дворе, не обещаю, но иметь лишний золотой в кармане никогда не помешает.
– На службу? – Леон удивлённо уставился на него. – Это кем же?
– А хотя бы капитаном моей личной гвардии, – не раздумывая ни минуты, ответил Железная Рука.
– У вас есть личная гвардия? – Леон едва сдержался, чтобы не обвести красноречивым взглядом столовую с потёками на стенах, потрескавшимся дубовым столом и трещиной на оконном стекле. Бертран, конечно, не бедствовал, но содержание гвардии вряд ли было ему по карману.
– Если вы согласитесь с моим предложением – будет.
– Гвардия из одного человека? – Леон усмехнулся.
– Ну, некоторые люди стоят целой роты, – Бертран усмехнулся в ответ. – Вы, да и я тоже, чего уж скромничать, как раз из таких. Останьтесь хоть ненадолго, а? Вы поможете мне изловить этих лесных тварей, а я вас без награды не оставлю, будьте уверены.
Леон ненадолго задумался. Предложение Бертрана стало для него полной неожиданностью, но в нём, если подумать, было здравое зерно. Он и впрямь прибыл сюда без цели, а Железная Рука предлагал ему эту цель и возможность не остаться без средств вдобавок. Леон мало что помнил о своём прошлом и не знал, чего хочет от будущего, так почему бы ему не остаться в этом приветливом осеннем краю с его зелёными холмами, густыми лесами и быстрыми реками? «И Аврору Лейтон я наверняка буду время от времени встречать, они ведь соседи с Бертраном», – мелькнула вдруг в голове непрошеная мысль, и она, как ни странно, стала решающей.
– Что ж, если никто из обитателей вашего замка не будет относиться ко мне с подозрением, считая лазутчиком разбойников... – начал он, бросая взгляд на Маргариту, которая стояла чуть позади Бертрана, опустив руку на спинку его кресла, словно стремясь отгородиться от нового человека.
– И я, и Франсуа, и Вивьен всецело доверяем решениям Бертрана, – подозрительность исчезла из её глаз, сменившись любопытством. – Скажите, господин Леон, а вы правда были при дворе? При дворе его величества?
– Так точно, – ответил Леон, подавив желание добавить: «Но почти ничего об этом не помню». Потом он перевёл взгляд на хозяина замка.
– Если вы доверяете мне, я с радостью поступлю к вам на службу.
– Вот это мне нравится! – Бертран стукнул железной рукой по столу с такой силой, что подпрыгнули стоявшие на нём бокалы и блюдца. – Никаких лишних слов, коротко и ясно! Чувствую, мы с вами подружимся, Леон! Я же могу называть вас Леоном? – несколько запоздало спохватился он.
– Пожалуйста, – Леон неожиданно для самого себя искренне улыбнулся – в последнее время такое случалось с ним не так часто. Впрочем, слова «последнее время» были чересчур расплывчаты и обозначали тот период, который Леон почти не помнил. Пора было оставить «последнее время» в прошлом и сделать решительный шаг в «новое время», вместе с новой службой начать и новую жизнь.
Жизнь, которая, быть может, окажется счастливей той, что он предпочёл забыть.
***
Аврора Лейтон медленно отошла от окна, за которым уже давным-давно угас день и вступила в свои права ночь, опустилась на кровать и, подняв руку к затылку, вытащила из волос заколку, украшенную полумесяцем. Заколку она положила на туалетный столик, взяла изящно выточенный деревянный гребень и принялась неторопливо расчёсывать длинные чёрные волосы. Она совсем недавно помыла их, и теперь они были мягкими и пушистыми, окружали голову тёмным облаком, не желая укладываться волосок к волоску и источая едва уловимый запах полыни и фиалок.