— Мало ли. — Он взял ее за локоть и повел прочь от костров. — Никому не говори про ту старуху, ни слова, ты меня слышишь?
— Да кто она такая? Почему ты боишься, что про нее узнают?
— Тебя это не касается.
У входа в шатер Дассин Мариата остановилась.
— Доброй ночи, Росси.
Выдернув у него руку, она нырнула в шатер, нащупала светильник, зажгла его и расправила постель. Девушка привезла с собой вышитое покрывало, сотканное на юге Марокко. Она очень любила его. По золотому полю один за другим шагали верблюды в виде красных геометрических фигурок, ничего не говорящих тому, кто не умеет читать эту абстрактную символику, а по краю шли стилизованные под звездочки цветы, как на мозаичных изразцах, которые Мариата видела как-то раз в алжирском городе Таманрассетте. Эти узоры напоминали ей о доме, покинутом в такой спешке.
— Возьми только то, что сможешь унести, — грубо приказал тогда отец. — У твоей тетушки Дассин есть все, что тебе понадобится, а я не хочу задерживать караван, которому придется тащить твое барахло через всю пустыню.
Она оставила целую дюжину прекрасных платьев, зимние сапожки, сандалии и пояса, украшенные драгоценными камнями, множество разноцветных платков и шалей, овечьих и козьих шкур, которые мать берегла, чтобы Мариата могла поставить собственный шатер, когда выйдет замуж. С собой она взяла лишь деревянный сундучок, стоявший возле кровати, с кое-какими украшениями, косметикой, небольшим ножом и еще одним платьем. То, что было надето на девушке, и это покрывало — вот и все ее имущество, во всяком случае здесь. Она провела ладонью по вышивке, ей стало тоскливо, одиноко и очень захотелось вновь оказаться дома.
— Довольно красиво.
Мариата обернулась, но не успела вскрикнуть, как чья-то рука, пахнущая бараньим жиром и костром, зажала ей рот.
— Так кого ты будешь звать на помощь? Твои отец и братья далеко в Сахаре, грузят верблюдов мешками с солью, как простые торговцы. Тетушку? Она терпеть тебя не может. Двоюродных сестер, Ану с Нофой? Обе уже не один год бегают за мной, строят мне глазки, но плевать я хотел на этих неповоротливых коров. Мужчины боятся моего дяди, а я — его наследник. Ты чужая в нашем племени, Мариата, а я — без пяти минут вождь. Никто и пальцем не пошевелит, чтобы помешать мне. Да и кому люди поверят, тебе или мне?
Росси резко толкнул ее на постель и навалился сверху всем весом. Мариата задыхалась, не могла ни закричать, ни позвать на помощь, даже дышала с трудом. Потом холодный воздух прошел по ее оголенным бедрам. Его рука попыталась раздвинуть ей ноги, острые ногти вонзились в самую чувствительную и нежную плоть.
— Не вздумай брыкаться, — дышал он ей в ухо. — Тебе самой понравится, девушкам всегда приятно, стоит только попробовать, сразу войдешь во вкус. Слышишь, не дергайся, черт бы тебя побрал!
Яростные крики Мариаты поглотила постель.
— Если забеременеешь, не беспокойся, все равно станешь моей женой. Позора не будет.
На мгновение его хватка ослабла. Мариата воспрянула духом, страстное желание отомстить наделило ее сверхъестественной силой. Взревев по-звериному, гортанно и дико, она рванулась, взбрыкнула, извернулась, освободила правую руку и нанесла сокрушительный удар локтем прямо Росси в зубы. Хватка его сразу ослабла, он отпустил девушку.
Мариата выпрямилась, одернула платье, прикрыла ноги, быстрым движением достала из сундучка нож и, тяжело дыша, выставила его перед собой, в любое мгновение готовая драться не на жизнь, а на смерть.
Росси, не ожидавший такого оборота событий, вытаращил на нее глаза, потом ощупал лицо и изумленно, как на чужую, уставился на окровавленную руку. Племянник вождя сплюнул. Из его рта выскочил сломанный зуб и оставил на покрывале красное пятно, которое никак не гармонировало с красивым узором. Не веря собственным глазам, Росси посмотрел на него, перевел ошарашенный взгляд на Мариату, вдруг жалобно заскулил, захныкали — вот тебе раз! — расплакался. Потом он вскочил на ноги и бросился вон.
Мариата мрачно посмотрела ему в спину и решила, что теперь надо быстро собрать вещи. Она принялась шарить по всем углам шатра, хватая все, что могло понадобиться.
Через час девушка уже была в деревне харатинов.
— Никому ни слова о том, что видели Рахму или меня, — приказала она старейшине. — Сообщи об этом каждому жителю деревни, даже детям. Если узнают, что вы помогали нам, вас накажут.
Она передала ему рис, муку и чай, которые стащила из шатра Дассин. Потом Мариата взяла Рахму за руку и повела ее туда, где в лучах еще не совсем полной луны смирно стояли два полностью нагруженных белых верблюда породы мехари. Еще недавно они принадлежали Росси, сыну Бахеди.