Прежде чем продолжать обсуждение этого вопроса, я хочу разъяснить одно недоразумение: я хочу рассеять страх перед воображаемыми последствиями, которые по ошибочному мнению некоторых делегатов должны неминуемо быть вызваны двумя словами в нашем законопроекте: «обязательное обучение». Они понимают это как обязательное посещение белыми и черными детьми одних и тех же школ. Ничего подобного нет в нашем законопроекте. В нем просто сказано, что все дети должны проходить школьное обучение, но как и где — решают родители. Родители могут по своему выбору послать ребенка в государственную шкоду, а могут — в частную, Можно устроить отдельные школы для белых детей и отдельные для цветных. По смыслу закона, если цветной ребенок захочет посещать белую школу, ему предоставляется это право. Но я не сомневаюсь в том, что во многих местах цветное население предпочтет иметь свои отдельные школы, — во всяком случае, до тех пор, пока не будет в какой-то мере изжито ныне существующее предубеждение против негритянской расы.
Обводя взглядом зал, Гидеон видел многоярусный узор сосредоточенных белых и черных лиц, таких лиц, каких еще не видели стены законодательного собрания — разве только в те далекие дни во время Войны за независимость, когда фермеры и ремесленники собрались для того, чтобы выразить свою волю, — и все эти лица медленными кивками подтверждали слова Кардозо. Дружба, и сила, и братство — Гидеону хотелось опустить голову на руки и заплакать; он думал про себя; негр как бездомное дитя, — нет на свете страны, нет клочка земли, который он мог бы назвать своим, но теперь он обрел родину; трибуна была задрапирована красным, белым и синим, за ней возвышались два огромных флага Соединенных Штатов. Гидеон глядел на них, слушая, как Рандольф дрожащим голосом читает:
— Мы, нижеподписавшиеся, народные представители Южной Каролины, собравшиеся в конвенте, настоящим предлагаем сохранить Бюро беженцев, освобожденных рабов и покинутых земель вплоть до восстановления на Юге гражданской администрации; после чего учредить Отдел образования, задачей которого будет создание сети начальных школ...
Рядом с Гидеоном сидел старик-негр и плакал, покачивая головой в медленном, древнем ритме, а гром рукоплесканий раскатывался по залу, и репортеры спешили к выходу, чтобы отослать в свои газеты корреспонденции, вроде той, что появилась на следующий день в «Обсервере»:
«Чудовищный замысел обнаглевших негров.
Вчера, позабыв всякий стыд, балаган, именующий себя конвентом, вынес на обсуждение законопроект, направленный к тому, чтобы предать наш штат окончательной гибели и разорению. По этому законопроекту, негритянские дети и белые дети всех классов общества будут согнаны в одни и те же школы. Белые девушки Юга будут развращены и растлены, прежде чем достигнут совершеннолетия, а честные граждане вынуждены будут отдавать последние гроши на поддержку этой омерзительной системы...»
И так далее и тому подобное. Гидеон уже привык к таким статьям, он ожидал их после каждого заседания; и они становились все яростнее по мере того, как прояснялись контуры новой конституции: была проведена реформа суда, утверждена выборность судей, запрещена всякая расовая дискриминация, объявлена и гарантирована свобода слова и принято предложение обратиться к правительству Соединенных Штатов с петицией о покупке государством и разбивке на мелкие участки крупных земельных владений... Последнее не внушало больших надежд; трудно было ожидать, чтобы федеральное правительство пошло на полное уничтожение плантаций; но из принципа это предложение было принято.
Казалось, целая вечность прошла с того дня, когда Гидеон в первый раз постучал в дверь к Картерам. Теперь, сидя с ним по вечерам за обедом, он рисовал им картины будущего; и он так вырос в их глазах, что они с гордостью говорили знакомым: — У нас живет Гидеон Джексон, депутат конвента!