Привычно оборвав свернувшие на темную дорожку мысли, я бросил хвостик от съеденной колбасы в огонь, поднялся на ноги, а потом сообщил остальным:
— Вокруг меня будет охранная печать. Если не хотите, чтобы вас сожгло молнией, пока я сплю, лучше не подходите.
— Тоже такую сделаю, — нервно кивнул молодой волшебник. — А то вдруг чего.
Его способности к созданию подобного рода заклинаний выглядели очень сомнительными, но желание обезопасить себя от возможного покушения хотя бы за счет словесного предупреждения было вполне адекватным. Правда, оставался вопрос, кого именно он боится. На мой взгляд, главную угрозу представлял Шалез, которого при любых раскладах требовалось устранить первым. Если я вообще хотел дойти до столицы живым и здоровым.
— Все, ушел.
Долгий и нервный день медленно заканчивался, но спать мне пока что не хотелось и я провел около часа, стараясь вдумчиво разобраться в происходящем. Энергетический вихрь, бегство малодушных соратников, мысли о необходимости устранения всех остальных членов команды — все это наверняка формировало какую-то глобальную систему, у которой существовала вполне определенная и ясная цель. Оставалось лишь понять, чего именно хочет от нас кукловод.
— Сначала было тоскливо и хреново, — пробормотал я, пытаясь рассмотреть в небе хотя бы одну звезду. — Из-за этого люди начали выпиливаться. Затем пошла агрессия… теперь… а что теперь? Да хрен его знает…
Разобраться в тонкостях ведущейся против нас игры у меня так и не получилось, но в конце концов я пришел к достаточно неприятному выводу — чтобы гарантированно дойти до цели, требовалось избавиться от спутников. Убивать их при этом было вовсе не обязательно, а вот разорвать дистанцию и продолжить движение в полном одиночестве крайне рекомендовалось — просто потому, что контролировать чужую психику я не мог и рисковал стать жертвой очередного нападения. С другой стороны, делать это мне не очень-то хотелось — впереди нас один хрен ждала смерть, а проводить последние часы жизни подобно забытому всеми старику…
— Дерьмо.
К счастью, навязчивые мысли в конце концов вызвали долгожданную сонливость, я вовремя поймал этот момент, завернулся в одеяло и отключился. Правда, ненадолго — спустя какое-то время меня бесцеремонно разбудила наплевавшая на собственную безопасность Риша.
— А?
— Я к тебе, — сообщила девушка, расстегивая куртку. — Ты готов?
— Наверное.
— Раздевайся.
Эмоции гостьи отражали только бесконечную пустоту, заниматься любовью в таких обстоятельствах было чуточку тревожно, однако вся моя жизнь в последнее время напоминала одну большую странную тревогу. Как давно нас покинул Шашан и его люди? Два дня назад, три? А по ощущениям прошла уже целая вечность. Бесконечная дорога, смерти, навязчивые мысли…
— Не отвлекайся.
— Да, я здесь…
Когда девушка ушла, я встал для того чтобы поправить одежду и заметил сидевшего возле костра охранника. Тот меланхолично смотрел на угасающий огонь и не выказывал никакого интереса к происходящему, но мне бросилось в глаза, что моя лежанка находится в самом центре его поля зрения. То есть, он отлично видел, как Риша идет в мою сторону, но даже не попытался ее остановить. А потом стал свидетелем того, что хваленая защитная печать абсолютно не отреагировала на вторжение.
— Все лучше и лучше, блин…
Остаток ночи прошел чертовски тревожно — я боялся заснуть, то и дело открывал глаза, прислушивался к стоявшей вокруг тишине, а в результате толком не выспался и отправился в дальнейший путь, будучи полностью разбитым. К счастью, организм вовремя вспомнил о регенерации, благополучно освоил пару кусков сыра и сделал мое существование чуть более радостным.
Четвертый день нашего путешествия через столичные пустоши оказался самым тоскливым. Не происходило вообще ничего, мы двигались по абсолютно одинаковым булыжникам посреди таких же одинаковых полей, видимость ограничивалась поганой дымкой, а все ощущения сводились к умеренному солнечному теплу, умеренной боли в натруженных ногах, умеренной тоске… нас как будто засунули в своеобразную камеру сенсорной депривации. Словно подопытных крыс или шимпанзе. Разумеется, это давало свои плоды — оставшись наедине со своими мыслями, я незаметно двинулся по уже привычному кругу, даже не замечая, что он превращается в углубляющуюся спираль. Безнадежность, бренность всего сущего, неизбежность смерти, необходимость хоть что-то сделать перед надвигающейся кончиной, желание любой ценой дойти до столицы, желание избавиться от спутников, понимание того, что в их головах прямо сейчас крутятся точно такие же мысли, страх за свою жизнь, агрессия, понимание тщетности любых возможных действий, безнадежность, тоска…