— Именно. И что ему мешало?
— Видящих не было.
— Точно. Сегодня мы дали ему понять, что свободный видящий в городе появился, а затем отняли эту игрушку. Но сказали, что за тройную цену он может получить ее обратно. Соображаешь, о чем я?
— Кажется.
— Знаешь, что он чувствовал во время нашего разговора?
— Что?
— Сначала равнодушие. Потом презрение. А потом злость.
— Именно то, что нам надо, верно? — скопившемуся в голосе Шашана яду позавидовал бы даже австралийский тайпан. — Теперь он будет очень рад нас нанять, правильно?
— Правильно, — согласился я. — Мои способности он видел, сидеть здесь ему уже осточертело. Значит, побесится еще немного, а затем найдет меня и будет уговаривать сбросить цену. Это же очевидно.
— Да пошел ты в жопу, Седой. Вот прямо взял и пошел.
— Не ругайся. Подождем денек-другой, тогда и увидим, кто из нас прав.
Откровенно говоря, мое спонтанное и основанное исключительно на резкой вспышке личной неприязни выступление отнюдь не предполагало таких сложных психологических задумок, но я вовремя вспомнил рассказы побывавшего в Каире сокурсника, после чего очень ловко подвел под уже совершенные поступки железобетонный фундамент логики. Во всяком случае, мне казалось, что фундамент именно железобетонный.
— В жопу.
— Через два дня глянем, кто был прав.
— Да пошел ты…
Намеченный мною срок был взят с потолка, так что я вполне ожидаемо промахнулся с расчетами — повторный контакт состоялся этим же вечером, когда я отдыхал в общем зале своей таверны после восхитительного ужина, неспешно потягивая пиво, рассматривая темную улицу через мутное окошко и откровенно наслаждаясь жизнью. Сначала раздался стук распахнувшейся двери, потом закрытый от меня колонной трактирщик о чем-то поговорил с вошедшим гостем, а еще через несколько секунд возле моего столика появилась та самая девушка, которая завтракала в обществе старого волшебника.
— Надо же, какая встреча…
— Я сяду?
— Да, конечно.
Девушка царственным жестом откинула назад волосы, заняла свободное место, после чего уставилась на меня откровенно изучающим взглядом, не спеша начинать разговор. В ее эмоциях не было ничего особенного, однако я ни с того ни с сего вспомнил о том, как давно нахожусь без женского внимания. Незнакомка была действительно красива, ее фигура полностью соответствовала самым высоким стандартам, грудь…
— Ты специально это делаешь?
— Что?
— Думаешь обо мне, как о шлюхе. Хочешь, чтобы я почувствовала?
— Просто восхищаюсь твоей красотой. Получается, ты тоже видящая?
— Да.
— Жаль, жаль…
В моей голове сама собой возникла отвратительно непристойная сценка, я попытался ее убрать, но лишь спровоцировал себя на еще более низменные фантазии — кажется, общество настолько утонченной и выгодно отличавшейся от местных крестьянок представительницы прекрасного пола серьезно пошатнуло мою психику. Хотя, здесь вполне могло быть замешано еще и чересчур крепкое пиво.
— Пожалуйста, хватит. Я по делу.
— Хорошо, не отвлекаюсь. Но это очень трудно, сама понимаешь.
Собеседница чуточку покраснела, а в ее мыслях промелькнула нотка удовлетворения, тут же сменившаяся испугом — девушка явно вспомнила, что я тоже умею читать ментальный фон и постаралась стереть любые несерьезные эмоции.
— Забавно разговаривать с такой красавицей, зная, что она тоже умеет читать мысли.
— Я не умею читать мысли. А твои желания отвратительны.
— Такова жизнь, — философски вздохнул я, поднимая кружку с пивом. — Ладно уж, рассказывай, зачем пришла.
— Мы с дедом решили, что твои услуги нам понадобятся. Но та цена, которую ты хочешь, неприемлема.
— Если бы твой дед вел себя нормально, цена была бы гораздо ниже.
— Он будет сдерживаться, — пообещала девушка. — С возрастом люди часто становятся раздражительными, но их мудрость растет. Во всяком случае, они учатся признавать свои ошибки.
— Есть такое, согласен.
— Что скажешь насчет денег?
— Хорошая вещь. Люблю, когда их много.
— Ты отлично понял, что я имею в виду. Нам нужен еще один видящий, но не за такую сумму. Что скажешь?
— Ладно, не злись. Тебя зовут-то как, красавица?
— Меня зовут Риша.
— Очень приятно познакомиться. Что касается денег, Риша, то я не буду опускаться до того уровня, который устраивал моих друзей. Пусть будет двойная цена.
— Это очень много. Полуторная в самый раз. Все равно больше тебе никто никогда не заплатит.
Я взял небольшую паузу, сделал вид, что размышляю над правильностью озвученных тезисов, а затем махнул рукой и отхлебнул немного утратившее свою первозданную свежесть пиво.