Под управлением Маккинли самолет плавно скользил над выемками и возвышениями пустыни. Во всех направлениях простирались акры развалин. Старый бетон почти полностью разрушился и искрошился, каркасы из стали деформировались и проржавели. Яркий свет отражался от песка и, попадая в иллюминаторы, наполнял салон мерцающими пятнами. На сей раз самолет был небольшой, меньше предыдущего транспортного средства, без каких-либо дополнительных помещений. В открытом колодце грузового отсека, узком и тесном, сидела заточенная в серебристый магический круг беловолосая женщина-демон. Чтобы увидеть меня, ей нужно было откинуть голову назад и поднять глаза.
В левой руке я держала вложенный в ножны меч, в правой сжимала нож, и его гул соперничал с гудением двигателя. Позади кабины, прислонясь спиной к корпусу, стоял Ванн; время от времени он тихо переговаривался с Маккинли. Чуть дальше от кабины маячил Джафримель, руки его были сцеплены за спиной, волосы слегка поблескивали. И, вот уж чудо из чудес, Антон Кгембе собственной персоной. Скользнув по мне взглядом, маги подался к Джафу и стал по-приятельски что-то нашептывать ему на ухо.
Все как обычно: интриги, заговоры, двойные агенты и сплошной обман. Где, интересно, Леандр? Уцелел ли он после того, что случилось с нашим прежним самолетом?
Лукас, скрестив руки, хмуро стоял у ограждения справа от меня.
- Не стоило тебе этого делать.
«Не стоило и тебе наводить на меня пушку. Ты на меня работаешь. По крайней мере, сам об этом говорил».
- Я же извинился.
Это прозвучало неубедительно, даже по моим меркам.
- У меня выдалась неудачная неделя, Лукас.
- Я не привык, чтобы мои клиенты пытались меня убить. Я пришибал взбесившихся наемников и за меньшее.
Самолет качнулся, и он переступил с ноги на ногу. Мне стоило немалых усилий сдержаться и не выплеснуть негодование; я даже вспотела.
- Ты стрелял в нее.
«Да и в меня, если на то пошло».
- Приказ есть приказ. У твоего любовника здравого смысла побольше, чем у тебя, - прошептал он, а его усмешка была весьма красноречива.
- Так теперь ты работаешь на него?
Я смотрела на белую голову Евы. Пряди ее волос шевелились, сама же она неподвижно сидела на дне пустого грузового отсека. Стоило ей, почуяв мой взгляд, расправить плечи, как серебряная нить предостерегающе загудела.
- Если так, я здесь ни при чем. Хотя нанимала тебя я.
Он не ответил, но я не успокоилась.
- Пошел бы ты… подальше, Лукас.
- Ничего не выйдет, детка. Тебя нельзя оставлять без присмотра.
- Не лучшее время, чтобы насмехаться надо мной.
«Я ведь и впрямь могу отмочить какую-нибудь глупость».
Его это задело.
- Так ведь и для того, чтобы пытаться меня убить, время тоже не лучшее.
- Ты обманывал меня, - не унималась я. - Предупреждаю, Лукас, не доводи меня до крайности. Я не в настроении.
- Я просто наблюдал, как разворачивается игра.
Его желтые глаза сузились: несмотря на скрещенные руки и опущенные плечи, чувствовалось, что Лукас на взводе. Того и гляди дернется за ножом или пушкой, и что мне тогда делать?
Просчитав шансы и оценив возможные последствия, я пришла к единственно возможному решению: если он попробует напасть на меня, придется проверить на практике, заслуживает ли он зваться бессмертным.
Однажды, еще до того как Джаф изменил меня, мне довелось столкнуться с Виллалобосом в Нуэво-Рио. Тогда, помнится, я с перепугу чуть дара речи не лишилась. А сейчас я спокойно и рационально прикидывала, каким способом его убить.
«Да, как меняются времена».
Он продолжал, и я заставила себя слушать.
- Должен признать, поначалу ты повела дело ловко, но потом пошла сплошная дурь, и чем дальше, тем хуже. Ты просто взбесилась и принялась крушить все, что под руку подвернется. Так, знаешь ли, дела не делаются.
- Где Леандр? - спросила я, не желая слушать о том, какой дурой считает меня Виллалобос.
Плевать мне, умно я себя веду или нет. Сейчас мне нужно одно - убить демона, и я уже дошла до точки, когда мне стало все равно, какого именно.
Лукас смотрел на меня пронизывающим взглядом. На его худощавом желтом лице застыло презрительное выражение.
- Ты это так, из любопытства? Хорошо, что ты на меня не запала, а то мне досталось бы еще больше.
«Вот уж не ожидала».
Опустить глаза я не могла: рефлекс не позволял отводить взгляд.