«Если что-то пойдет не так, очень многим в Парадизе сегодня не поздоровится».
На миг я ощутила укол совести: что же я затеяла?
Но правила дьявольской игры заданы дьяволом. Да и ущерб, хочется верить, будет минимальным.
«Ты играешь в рулетку человеческими жизнями, Дэнни».
Это я знала. Но если Люцифер схватит Джафримеля или Еву, сколько пострадает людей? Все агенты Джафа, это точно, сколько бы их ни было. И все, кто поддержал бунт Евы, - они, конечно, демоны, но ведь тоже живые существа. Стоит ли враг моего врага того, что я собираюсь сделать?
«Если Люцифер и дальше будет играть в свои игры, народу поляжет гораздо больше. У тебя есть шанс положить этому конец».
Я заставила внутренний голос замолчать: сейчас мне требовались не доводы, а сосредоточенность.
Замерцала последняя руна - Урутуз, Пронизывающая Завесы, с ее двумя обращенными вниз клыками. Я позволила энергии проскользнуть сквозь мои ментальные пальцы и наполнить руну, словно чашу. Круг полностью замкнулся со звуком, не столько услышанным, сколько отдавшимся в зубах и солнечном сплетении.
Воздух всколыхнулся, отбросив назад мои спутанные волосы. Призраки, привлеченные напряженным гулом круга, подплыли ближе.
Они держались на расстоянии, но мерцали более интенсивно, уплотняясь за счет энергетического напряжения. Глаза их светились, туманные руки тянулись ко мне, губы шевелились. Прислушавшись, я разобрала жалобные стоны и мольбы.
«Прикоснись ко мне! Накорми меня! Дай мне жизнь!»
Нет уж, не сегодня.
В центре круга, вне физического пространства, распустился цветок жара. То был добрый знак, свидетельствующий о том, что за многие века скопление энергии в этом месте истончило стены реальности. Жаркая точка превратилась в язычок пламени, дрожащий, но не угасающий.
Сигареты подрагивали, как спицы колеса, которое вот-вот придет в движение. Все, что требовалось,- это чуточку подтолкнуть.
- Валентайн…
Судя по голосу, Маккинли был недоволен. Похоже, он передумал.
«Слишком поздно».
Я сосредоточилась. Сквозь ткань мира уже проступали черты того, что я пыталась вызвать.
Зачерпнув столько внешней энергии, сколько смогла, я направила ее всю в очаг нефизического огня.
Сигареты зажглись, над ними заклубился дымок с запахом синтетического гашиша. Руны застыли, рассыпая голубые и малиновые искры. Наполнившись золотым свечением и набрав скорость, они превратились в размытое золотистое пятно, которое помчалось по замкнутому кольцу в пространстве меж двумя кругами. Температура повышалась. Я неожиданно услышала собственный голос, нараспев читающий заклятия.
Но эта была не призывная песнь некроманта, помогающая душе умершего перейти мост и обрести голос в мире живых.
Сейчас звучала иная песнь на грубом, неблагозвучном языке, ранившем мои уста. Ее слова взбаламучивали воздух, ввинчивались в круг, обретали вес, форму и утекали в глазок пустоты, раскрывшийся рядом с огоньком, представавшим в поле зрения в виде бледного обесцвеченного завитка.
Я понятия не имела, откуда брались эти слова, но продолжала начатое, зная, что в ходе Великого Действа магия обретает свою собственную форму и несет тебя, на беду или на благо, как волна подхватывает пловца. Если Действо не удалось, волна может не просто укачать до морской болезни, но увлечь в опасные глубины, ибо Действо стремится к завершению, несмотря на изъяны. Вот почему подготовка, планирование, гадание, а главное, старая добрая удача - залог выживания при совершении ритуала.
Призраки начали отплывать, их призрачные тела распадались, прозрачные рты открывались в беззвучных воплях, а поток силы несся сквозь меня, направляясь в отведенное русло. Я осушала резервуар Нотр-Дам, используя энергию для ослабления барьеров между мирами, и без того тонких, но прочных и упругих.
Нож вибрировал в моей сумке, вызывая болезненный резонанс в зубах и костях. Фудошин отзывался собственным приглушенным гулом, вторил мчавшимся по кольцу рунам: они так разогнались, что слились в сплошной золотой круг, огненный обруч, малиновую нить, пропущенную сквозь ткань заклинания и затягивающуюся все туже, туже, туже…
Маккинли что-то выкрикнул, но я не обратила на него внимания - заклятие унесло меня слишком далеко. Энергия все прибывала, просачиваясь сквозь мои рваные защитные линии, омывая дымящиеся от напряжения лоскутья моей души. Я чувствовала себя перчаткой, которую натягивают на слишком большую руку: ткань моего сознания рвалась от напряжения…