В край тоски, пустыню грусти…
- И это все? Все, что ты можешь? Ни грома, ни молний? Ну тогда прощай! Мне здесь больше делать нечего! Передавай привет своей будущей супруге!
- Мати! - Ла хотел броситься к ней, но маг удержал юношу на месте.
- Что? - она глядела на него снисходительно, как на маленькую наивную зверушку. - Хочешь уйти вместе со мной? Я могла бы взять тебя. За компанию. Попроси, попроси хорошенько - и…
- Нет! - Ла выпрямился, гордо откинул голову назад. - Я не стану ни о чем тебя просить!
- О, какие мы гордые! И еще - глупые. А, между прочим, здесь тебя ждет наказание.
Смерть, я так полагаю. И не надейся на помилование. Потому что в отличие от нашего добренького Гора, Хранительница города не станет плакать от сострадания…
Впрочем, чтобы не омрачать свадьбу, она может перенести казнь на потом. Только тебе ведь от этого будет не легче.
- Самый жестокий и беспощадный палач - я сам!
- Ну, как знаешь! Прощай! - она вскочила на спину превратившегося в огромного белого коня духа и уже хотела пустить его вскачь…
Но на ее пути встал Гор.
- Не пытайся остановить меня! - она чуть наклонила голову, зло сверкая на него глазами из-под нахмуренных бровей. - Поздно!
- Для той, которая еще жива, никогда не поздно, - качнул головой маг. - Другое дело - бессмысленно. Уходи - если хочешь.
- Ну спасибо! А то как бы я без твоего разрешения! Осталось только у отца спросить! Впрочем, ты ведь Хранитель каравана - значит, твоего слова достаточно.
- Пусть дух обратиться птицей, как и должен был.
- Почему должен? - бровь Мати чуть приподнялась.
- Ты сама велела ему. В заклинании.
- Это было… Образно сказано.
- Но дух должен выполнять все твои приказы.
- Это… А какое, собственно, тебе дело? Ты должен быть рад тому, что он в чем-то не слушается меня…
- Я не хочу тебе зла. А чем больше непослушания, тем больше опасность.
- Давай ты не будешь обо мне беспокоиться, ладно? Я как-нибудь сама с этим справлюсь. И вообще, люди в первую очередь думают о себе. И уже потом - о других.
И только уверяют окружающих, что все наоборот. Так зачем тебе нужно, чтобы дух стал птицей? И не крути! Давай сразу, начистоту!
- Снежный дух, скачущий по земле, несет смерть.
- Ну как же я могла забыть! - воскликнула Мати. - Конечно же! Ты не можешь не заботиться о других! неизвестно о ком! о всех подряд! за исключением меня!
- Ты не права.
- Да ладно тебе, чего уж там! И знаешь что… Шел бы ты куда подальше!
- Не позволяй ему управлять тобой. Возьми власть в свои руки… - продолжал тот, пропуская мимо ушей откровенную грубость.
- Он мне и так подвластен!
Может быть, если бы он по-настоящему разозлился на нее, накричал, даже ударил, она бы повела себя по-другому. Хотя… Вряд ли. И главным тут было именно упрямство - огромное, безграничное, подпитываемое злостью. Так или иначе, девушка специально направила духа - скакуна прямо на него.
Ла успел только рот открыть. Он понимал, что должен крикнуть: "Хранитель, берегись!", пытаться увернуться от копыт призрачного чудовища, помочь магу, которому с его больной ногой было сделать это куда труднее, но он словно прирос к земле, руки онемели, повиснув мертвыми плетьми.
А конь приближался, приближался… Вот еще миг, и… Но когда копыта вставшего на дыбы призрака уже занеслись над его головой, Гор с силой оттолкнул юношу в сторону. Сам же остался стоять на месте, чуть наклонившись вперед, словно человек, собирающийся выдержать порыв ветра.
- Великие боги! - прошептал молодой караванщик в ужасе и восхищении, заворожено глядя на духа, который проскользнул так близко от мага, что задел его руку своим боком. Во все стороны полетели ледяные осколки и белый пепел раскрошившихся снежинок. Прошло несколько мгновений, пока Ла опомнился. - Хранитель! - он бросился к нему на помощь, но, как ни спешил, движения юноши были такие медленные, словно время замерзло, а вместе с ним - и все вокруг. Он чувствовал себя мухой, угодившей в плошку с медом. - Хранитель! - лишь когда дух исчез за окружавшей старый сад стеной домов, ему удалось добраться до мага.
Тот стоял, бледнее тени, дыхание паром срывалось с губ, словно вокруг был не жаркий край оазиса, а холодный мир снежной пустыни. Черные волосы покрыл иней, но даже он не мог скрыть совершенно седую прядь, спускавшуюся у виска.
- Что с тобой? - близнец заглянул ему в лицо и уже прежде, чем тот успел что-то ответить, понял: "Разве может быть все в порядке после такого?" -Ничего, все нормально, - чуть слышно прошептал маг. Его дыхание стало глубже, тепло магического дара начало растапливать лед, которым снежный дух сковал сад.
А затем Гор вдруг пошатнулся и Ла бросился к нему, спеша поддержать.
- Хранитель! - его голос срывался от страха и боли.
- Все нормально, - повторил маг. Его глаза зажмурились, рука потянулась к голове.
- Сюда, - Ла не подвел, скорее подтащил Гора к камню, - садись! Хранитель, почему ты не ушел с пути духа? Ты бы успел…
- Мне нужно было, - он говорил медленно, - кое-что взять.
- У духа? - глаза юноши расширились от удивления: "Что можно взять у духа? Его ведь в сущности и нет вовсе. А, главное, зачем?" -Да.
- А… что? - ему стало вдруг любопытно…
- Волос из хвоста, - левая, совершенно белая, словно оледенев, рука мага, сжимая в кулаке что-то невидимое, висела плетью. - Парень, - заговорил он, не дожидаясь следующего вопроса, - сбегай в караван, принеси огненной воды.
- Ты хочешь разжечь костер? - он не совсем понимал, зачем? Ведь магу достаточно его дара, чтобы сотворить огонь. - Прости, - поспешно проговорил Ла, прежде чем Хранитель успел что-то ответить. "Раз надо, значит, надо!" -Я сейчас, мигом! - сорвавшись с места, он бросился к повозкам каравана.
- И захвати какую-нибудь плошку. А лучше - огненную лампу.
- Да, конечно! - и он исчез за стеной. Вбежав на площадь, юноша столкнулся с лекарем-рабом.
- А! - радостно вскричал он, чуть было не добавив: "Как кстати! Ты-то мне и нужен!" Старик же, чуть наклонив голову, внимательно взглянул на молодого караванщика:
- Что с тобой? - озабоченно спросил он.
- Принеси сосуд с огненной водой, лампу и идем со мной!
Раб медлил.
- Быстрее!-вынужден был поторапливать его караванщик.-Это срочно!
- Зачем? - чувствуя, что его вопрос вызвал вспышку злости в душе юноши, он добавил, объясняя: - Я спрашиваю не из любопытства, а потому что должен знать, как отвечать, если меня остановят.
- Скажи… Скажи такова воля Хранителя. Это правда.
Старик кивнул и поспешил к стоявшей поблизости повозки рабов выполнять приказ.
Оставшись один, Ла нахмурился. Его душу переполняли сомнения, а разум - вопросы.
"Интересно, что попросит Мати у этого духа? Унести ее в снега? Если бы она захотела прогуляться по городу, об этом бы уже все знали, верно? - он огляделся вокруг. - Но все выглядит вполне спокойным… И иней не покрывает повозки…
Вообще, хорошо, что я увел ее в старый сад. Было бы хуже, если бы дух явился прямо сюда… Хранитель, конечно же, прав… Ох и натворил бы дух бед!…И что бы тогда сделали с Мати? Наказали бы, это точно. Еще бы - вызвать духа на глазах у всех! Да какого духа! И все же… - он поморщился, пожевал губами. - Ну какой из Мати Творец заклинаний! Все же знают - она дочь хозяина каравана. А то, что она говорила там, в саду… Было бы хорошо остаться в этом городе навсегда, - подумалось ему. Он все еще считал, что заслуживает наказания, но уже не такого сурового, как думал раньше. - Я мог бы стать стражем, жить где-нибудь на заставе у пограничья… Чтобы не мозолить глаза… И вообще…" -Парень, - его мысли прервал сиплый скрипучий голос старика, - я достал все, о чем ты говорил, - в руках раба действительно были старая лампа и небольшой глиняный кувшин, правда, не целый, с запечатанным горлышком, а уже початый.
- Пойдем, - Ла решительно зашагал в сторону стен домов.