проводится литературный вечер,
посвященный творчеству великого
русского поэта А. С. Пушкина.
Начало в 8 часов».
Вечером зрительный зал клуба был переполнен. Ребята шумно усаживались по местам. На сцене суетились члены библиотечного актива: устанавливали стулья, бегали за кулисы, перешептывались, поглядывая в зал. Но вот появилась Евгения Яковлевна Курышкина, и сразу наступила тишина. Преподавателя русского языка и литературы все уважали. Любили ее предмет, затаив дыхание слушали рассказы о великих русских писателях и поэтах.
— Имя Александра Сергеевича Пушкина дорого сердцу каждого советского человека… — начала свой доклад Евгения Яковлевна. Ее негромкий голос отчетливо звучал в зале. — Каждый из нас, едва научившись читать, уже знакомится с творчеством великого поэта. Вспомните его замечательные стихи и поэмы, его сказки и повести — и вы поймете, как горячо любил он свою Родину, свой народ, как ненавидел всей душою его угнетателей.
Евгения Яковлевна рассказывала о детстве поэта, о жизни в лицее, о его ссылках и путешествиях по России, о том, как он создавал свои великие творения. Учащиеся внимательно слушали преподавателя, а когда она кончила, посыпались вопросы. Потом выступали ребята. Рассказывали любимые стихотворения, читали отрывки из «Дубровского» и «Капитанской дочки», монологи из «Скупого рыцаря» и «Бориса Годунова». Вечер закончился пением любимых песен.
На другой день только и было разговоров о литературном вечере, а в библиотеке разобрали все книги Пушкина. Позднее мы устраивали еще несколько таких вечеров, посвященных творчеству русских и советских писателей.
В канун нового года занятия кончились раньше обычного. Учебный корпус опустел и притих, только возле парикмахерской еще долго стояла длинная очередь. Зато в обеих половинах общежития было необычно оживленно, как всегда перед большими праздниками. Девчата бегали с нагретыми утюгами, примеряли маскарадные костюмы, украшали свои комнаты разноцветными флажками и еловыми ветками. Иногда к ним забегали ребята, просили «на минутку» иголку с ниткой или утюг. В коридорах стоял резкий запах одеколона. До ослепительного блеска начищались пуговицы и ботинки, по несколько раз перешивались подворотнички. То и дело слышались отрывистые фразы:
— Петя, дай щетку.
— У кого есть белые нитки?
— Утюг, кто взял утюг?
…Большой зал клуба училища был ярко освещен. Гирлянды флажков переплетались зеленью еловых веток, а в центре стояла нарядная пышная елка, сверкая разноцветными огнями, распространяя смолистый аромат. Интересный концерт сменился играми и танцами. Потом устроили литературную викторину. Эта занимательная игра, как и многие другие, была подготовлена членами библиотечного актива. Победителям — Краеву, Сорокину, Каргину, Мартыновой и Кузнецовой — вручили призы — хорошие книги. Надо было видеть лица ребят с какой любовью они рассматривали узоры переплетов и иллюстрации, чтобы понять, как дорог для них этот подарок, как любят они книгу, как прочно она, вошла в их быт. Но не все учащиеся научились еще любить книгу, не все относились к ней бережно. Об одном случае мне хочется рассказать подробно.
Веру Мировых мало кто знал в училище. Эта худенькая девочка с русыми волосами, заплетенными в короткие косички, ничем особенно не выделялась. Она училась в группе токарей, имела средние оценки, немного увлекалась спортом.
— Что бы ты хотела почитать? — спросила я Веру, когда та впервые пришла в библиотеку.
— Н-не знаю, что-нибудь интересное, — нерешительно ответила девочка.
Я положила перед ней стопку книг:
— Выбирай.
Долго и внимательно Вера рассматривала книги, особенно картинки. Потом вздохнула и отодвинула всю стопку.
— Что же, так ничего и не выбрала?
— Мне бы про киноартистов.
— Ну, таких книг мы, пожалуй, сейчас и не найдем, а вот читала ты «Бригаду смышленых» Курочкина? Нет? Тогда возьми.
Вера опять вздохнула:
— Запишите.
Через неделю она пришла снова.
— Ну как, понравилась книга? — спросила я девочку.
— Понравилась.
— Вот видишь, а не хотела брать. Теперь почитай «Звездочку» Василенко. Э, постой-ка, это что же такое?..
Первая страница книги была начисто вырвана, а на второй — красовались разные варианты вериной росписи, номер группы, в которой она училась, и дата.
— Зачем ты испортила книгу? — строго спросила я.
— Это не я, — смутившись, ответила Вера.
— Как же не ты? Допустим, лист кто-то вырвал, а ты не видела, но ведь подпись-то твоя: Мировых… Мировых, ученица 12-ой группы. Вряд ли кому-нибудь интересно знать, в какой группе ты учишься.