В этот раз ехали не скрываясь, но срезали где могли. Аспид пояснила: у них максимум день до того, как преследователи убедятся в их побеге и вытрясут список купленных накануне машин. В то, что пёс будет молчать о продаже микроавтобуса, нагиня не верила. А потому выбрала маршрут контрабандистов – наиболее скрытный и защищенный от взглядов преследователей. Но выставлял на обозрение тем, кому эта дорога принадлежала.
Связываться с контрабандистами было решением не лучшим, чем идея танца с транспарантами. Однако другой не было.
— И чем нам грозит столкновение с контрабандистами, не страшащимися работать в столице?
— Ничем хорошим, — буркнула Аспид и задумчиво опустила глаза в карту.
Вот только, сколько бы она туда не смотрела, а иных путей до столицы не видела. По тракту – культисты заметут. По степи не пройти – из города подстрелят, а потом только спрашивать будут: кто такой и зачем пришел. В гости? Так вход с другой стороны!
— Но выбора нет. С контрабандистами хотя бы договориться есть шанс, — заключила она в итоге...
5. Биологическое оружие
Пришлось избегать всех населенных пунктов, объезжать их по широкой дуге. Тракты тоже стали для беглецов недоступной роскошью. И лишь лесные дороги и полевые тропы скотоводов продолжали казаться безопасными. Спустя неделю метаний они, наконец, подъехали опасно близко к столице.
В Зайнаре работали строгие законы, которые запрещали много, а разрешали мало. И это устраивало не всех жителей столицы. Единственным способом получить нечто сверх положенного стала для них контрабанда.
Спрос рождал предложение. А люди, предлагающие блага, нашли пути провоза этих благ в центр страны. Ушлые предприниматели даже не пользовались входами-выходами столицы, не подкупали пограничников. Все было куда хитрее и проще.
Путь, по которому провозили запрещенный товар, откровенно некачественный и ворованный, не был отмечен на карте. Он не являлся накатанной дорогой, и даже не выглядел как тропинка в поле. Чтобы попасть на этот путь, пришлось вначале найти заброшенные угольные шахты.
— Выглядит жутковато, — признался Мэг, когда рассмотрел место, возле которого они остановились.
Впереди возвышались холмы, будто причудливые кротовые норы с раззявленной пастью входа на верхушке. Словно из бурлящего жерла вулкана из пасти валил пар нездорового черного цвета, будто холм – это задрапированный завод, где сжигали тонны пластика. Дым поднимался к небу и терялся среди белых облаков.
Дорога обрывалась транспарантами: «Впереди угольные шахты», «Вход запрещен», «Осторожно – ядовитые пары», «Смертельно опасно», и прочие надписи неоптимистичного содержания.
— Легенда места такова. — Аспид вышла из машины и начала искать нечто в траве возле транспарантов. — Мол, однажды тут произошла авария, и уголь в шахтах загорелся. С тех пор это место опасно и ядовито. Якобы там все пылает, дымит и отравляет.
— А что на самом деле? — Мэг настороженно высунул нос из машины. Воздух не радовал свежестью, но и на запах горящего угля не был похож. Скорее смахивал на аромат горы тухлых яиц.
— На самом деле шахты перестали разрабатывать, потому что угля в них было с петушиный нос. Зато вместо угля нашли природные туннели. Контрабандисты их и захапали. А дым – от природного источника. Воняет, будто гору валмонов сожгли. Зато помогает поддерживать легенду.
Аспид нащупала нечто в траве и встала, потянув на себя массивную железную цепь. Дёрнула. И где-то в отдалении послышался звук колокола.
— Этим колоколом раньше рабочих на обед созывали.
— Надеюсь, мы не станем обедом, — скептично заметил Мэг, проверяя боезапас.
Ждать пришлось долго. Солнце уже начало клониться к закату, а животы просить запоздалый ужин, когда трава зашуршала. Кот было вскинулся, но Мэг мысленно осадил друга и тот вновь лёг под тень микроавтобуса.
Некто шумно пробирался через прошлогоднюю траву. Слишком неосторожно для несмышлёного зверька. Двигался он точно к людям.
Аспид вооружилась иглой, а Мэг скальпелем. Оба застыли в напряжении, не спуская глаз с травы. Пузатые головки стрекотки шевелились, будто подтверждали: да-да к вам гость идет; да-да он уже близко, да-да он уже здесь. Раздвигая сухую траву передними лапками, перед ними предстал проводник в мир контрабандистов.
Низкорослый, бледный, сморщенный словно слива, четвероногий, посланник контрабандистов действительно больше напоминал звереныша, чем человека. Это был крот.
— Чет надоть? — с акцентом спросил он.
— Продать надоть, — подражая акценту ответила нагиня и повертела перед носом подземного жителя кошельком. Денег слепыш, конечно, не увидел, но услышал и учуял. Даже лапой умело взмахнул, едва кошелек не поймал. — Вот поможешь нам – заплатим.