— Дерьмо! — проревел Хаукинз. — Моя голова приручена намного крепче к плечам, нежели у тех сосунков, которые интересуются всей этой чепухой!
— Двойка генералу, — проговорил Дивероу, поднимая вверх два пальца в форме латинской цифры пять. — Настоящим я подтверждаю, что голова у генерала и в самом деле сидит на плечах куда крепче, чем у любого из службы «Тысяча шестьсот». Но это лишь в том случае, добавлю я, если он действительно настоящий генерал.
— Что это значит, парень?
— О Хаукинз, с вами все кончено! Я не знаю, как и почему это произошло. Мне известно только, что вы в недобрый час встали кому-то поперек дороги, наделали слишком много шума и на вас поставлен уже крест! Мало того, теперь вы для службы «Тысяча шестьсот» — дьявольский подарочек, от которого она вполне определенно пытается избавиться. На вашем примере собираются учить других.
— Чепуха! Подождите до тех пор, пока все это станет известно Пентагону!
— Ваш Пентагон, коли уж говорить до конца, уже давно все знает. Медные носы сталкиваются между собой, спеша на предприятия по производству дезодорантов. Вы не существуете, генерал, а если и существуете, то лишь в чьей-то капризной памяти.
Сэм встал с кровати. Боль в глазу снова распространилась по всей голове.
— Ты не сможешь продать это, поскольку я не куплю, — все еще воинственно заявил Хаукинз, но самоуверенности в его голосе явно поубавилось. — У меня есть друзья. О моей карьере можно рассказывать на рассылаемых новобранцам открытках. Я, черт побери, офицер! Генерал, начавший свой путь рядовым в вонючей бельгийской грязи! И они не могут обращаться со мной подобным образом!
— Я не солдат, я адвокат. И, поверьте мне, о вас уже ведутся переговоры — точно так же, как и о бензине. Эти телефото от ваших пекинских друзей запечатлели все ваши художества. Вы — лопнувший мыльный пузырь.
— Им надо еще доказать это!
— Они уже это сделали! Я получил такие доказательства всего лишь час назад в темном винном погребке от одного психопата со свечой в руке. А он, знаете ли, весьма солидный гражданин! Они достали вас.
Хаукинз скосил глаза и вытащил изо рта разжеванную потухшую сигару.
— Каким образом?
— «Заключения врачей». А это — серьезные свидетельства. К работе подключились и терапевты и психиатры. «Нервные срывы» — только начало. Министерство обороны готовит бюллетень, в котором говорится о том, что вы были специально поставлены в весьма напряженную ситуацию, с тем, чтобы иметь возможность наблюдать развитие вашего недуга. Насколько я понял, он именуется «шизоидной прогрессией». Стремление к конфликтам, о чем свидетельствуют материалы по Индокитаю, и картины того, как вы мочитесь на крыше посольства, позволяют сделать весьма убедительные психиатрические заключения...
— Но у меня есть куда более убедительное объяснение случившегося. Я был чертовски зол. Подождите немного, я представлю свою версию.
— Да вам просто не дадут ничего сказать. И если подобный бюллетень появится, президенту не останется ничего другого, как, выступив по радио, воздать должное вашему прошлому, а потом: пусть и неохотно, сообщить все же о заключении врачей и попросить нацию молиться за ваше выздоровление.
— Этого не произойдет! — уверенно покачал головой Хаукинз. — Ведь больше никто не верит президенту!
— Может быть, и так, генерал, но у него есть связи. Если и не его собственные, то, тем не менее, весьма эффективные. И стоит только ему сказать, как вас тотчас упрячут; стянув предварительно ремнями, в силосную яму в Найке.
Увидев в небольшом туалете зеркало в металлической оправе. Сэм направился туда.
— Но зачем президенту это? — едва удерживая сигару между пальцев, спросил Хаукинз. — И почему ему разрешат поступить так?
Дивероу взглянул в зеркало на огромный отек под левым глазом.
— Потому что нам нужен бензин.
— Что?! — Хаукинз уронил от неожиданности сигару и, сам того не замечая, наступил на нее ногой и стал вдавливать ее в ковер. — Бензин?!
— Все это довольно сложно и не столь существенно для нас. — Сэм слегка нажал пальцами на чувствительную кожу вокруг глаза. Подобных казусов с ним ни разу не случалось за последние пятнадцать лет. И теперь его интересовало, когда опухоль начнет опадать. — И я советую вам воспринимать ситуацию такой, какова она есть на самом деле, и соответственно с ней вести себя. Ведь вам, генерал, не из чего особенно выбирать!