— Рагмар, — минутное замешательство прошло, и орк снова взял себя в руки. — А ты шаман, человече?
— Маг, Рагмар, маг, — пробурчал Ричард. — Я сильно отличаюсь от твоих шаманов, и не в последнюю очередь внешностью и глубиной знаний.
В этих словах не было ни похвальбы, ни капельки самолюбия: просто констатация факта. И Рагмар это оценил.
— А ты можешь показать, что можешь сделать, ша… маг Ричард?
— Не думал, что орки такие надоедливые, — нахмурился Ричард, не отрываясь от книги, но всё-таки прищёлкнул пальцами и топор орка, который до того лежала на кровати, приподнялся на высоту орочьего подобородка. Рагмар поспешил вцепиться в оружие, боясь, что оно улетит.
— Впечатляет, человече, — впервые при произнесении этого обращение в голосе Рагмара чувствовалось уважение.
— Жалкие фокусы балаганного кудесника, — хмыкнул Ричард и снова замолчал, углубившись в чтение.
Орк огляделся по сторонам. Да, этой казарме не хватало уюта, костерка и пары стариков, рассказывающих истории из своей молодости, где люди были глупее и слабее, орки сильнее, а охота — удачней. Но он попытается это исправить. Разве что без стариков придётся обойтись. Где же из тут сыщешь? Хотя можно будет нарядить Олафа и выкрасить его лицо зелёным…
— А когда мы пойдём на охоту, вождь Олаф? — Рагмару не терпелось размяться.
— Мы никогда не ходим на охоту, — Ричард говорил всё тем же тоном вечно недовольного жизнью человека, — разве только нас для этого не наймут дворяне.
— Мне утром сказали, что, возможно, нас наймёт какой-нибудь купец или один из магистров, — ответствовал Олаф.
— Кто? — Рагмар где-то слышал это слово, но не мог точно вспомнить, что оно значит.
— Я так и думал, — Ричард снова взял слово. — Магистр — это член Магистрата, того совета, что управляет городом и назначает городского голову. Что-то вроде старейшин твоего народа.
— Так бы сразу и сказал, — Рагмар улёгся на кровать, буравя взглядом потолок.
— Скоро кто-нибудь точно придёт предложить нашему отряду работу, не сомневайся, — уверенно сказал Олаф.
— А почему наш отряд, гм, — Рагмар не хотел задеть гордость вождя Олафа, а потому очень долго подбирал слова.
Но Олаф первым нашёлся, что сказать.
— Такой маленький? Два года назад в нём было сорок человек, пока одному из магистров не взбрело в голову послать армию наёмников на войну с Мардрином, — это наш главный конкурент по торговле строительным лесом и пшеницей. Мы даже до городских стен не дошли: большую часть армии порезали на ремни их маги и наёмные отряды орков. Наш отряд спас только Ричард, устроивший настоящее представление для орков.
— Всего несколько огненных шаров, «Бурю Маро» и «Клинок палача», — пожал плечами Ричард.
— Не знаю, как это там называлось, — продолжил рассказ Олаф, — да только смогли унести ноги только мы четверо. И теперь дожидаемся хоть какой-то работёнки. После той битвы наниматели считают, что на всех участниках лежит печать неудачи.
— Крестьянские предрассудки, — буркнул Ричард, не отрывая взгляда от книги.
— Ясно, — ответил Рагмар и повернулся набок, надеясь уснуть.
Сон и вправду пришёл. Снилась ему давняя охота, когда он и ещё десятков орков его племени устроили облаву на лесных волков. Славно они тогда повеселились. Вот Рагмар взял след вожака, вскинул копьё, чтобы метнуть его в ближайшие кусты, где спрятался крупный волк с совершенно серебряной шерстью на спине… Как вдруг орк проснулся, разбуженный стуком в дверь. На будущее он запомнил, что хорошо бы поставить капкан у двери — так хоть беспокоить будут пореже. Он встал с кровати, на всякий случай взяв в руки топор, и огляделся. Ричард всё так же читал книгу, только теперь другую, в обложке из жёлтой кожи, а Олаф сменил карты на игральные кости.
— Кого там Великий Палач принёс? — рявкнул Олаф, проигравший самому себе всего лишь одно очко.
В казарму вошёл невысокий человек довольно респектабельного вида: камзол на нём был расшит серебряными нитями, из которых был сшит и сам плащ. Рагмар удивился — даже лицом этот человек был чем-то похож на того волка из сна. Что-то волчье проглядывалось и в его улыбке и манере поведения.
— Ты, достопочтенный, Олаф Везучий? — собственно, даже тени «достопочтения» в голосе незнакомца не прозвучало.
Точно таким же тоном люди торговались об условиях очередного мира с орочьим народом. Этот голос был сшит из ниток ненависти, до поры до времени связанных спицами необходимости. Но стоит только на секундочку пропасть нужде в спицах — нити разойдутся, распадутся, и будет положено начало следующей войне. И так будет продолжаться, пока или люди не погибнут, или орки. Нет, был, конечно, третий вариант, при котором люди наконец-то изменятся к лучшему. Но о последнем Рагмар даже не задумывался: хотя орк и был идеалистом, но уж слишком хорошо знал человеческую натуру.