Аркадий прислонился к перилам. Далеко внизу плескался океан, по чьей глади скользили гигантские тени катерг. Государство шло возвращать отпавшие варварские земли. И что с того, что никогда прежде никто из граждан здесь не бывал? Все земли, населённые разумными (но чаще всего неразумными) созданиями – части Государства, кои нужно принудить к покорности. Виночерпий ванакта испытал горделивый трепет от ощущения, сколько могущественна его родина. Из уст так и просилась песня великого сказителя…
Но раздался лишь испуганный возглас: катергу качнуло с такой силой, что Лид едва не вывалился за борт. А это – верная смерть. При особой везучести, даже жуткая смерть от падения на какой-нибудь риф.
Аркадий не успел восстановить равновесие, а Нарсес уже начал выкрикивать команды своим мощным голосом, превозмогавших шум ветра. Виночерпий принялся озираться по сторонам, пытаясь понять, что происходит, – и увидел тёмные силуэты, приближавшиеся со стороны материка. И это явно были не катерги. Враг! Враг идёт в атаку!
– Приготовиться! За Государство! Мы защищаем честь Государства! А потому мы победим! – то был даже не голос, а глас.
Даже Аркадий почувствовал прилив сил, но тут же укорил себя за непрошенные чувства. Проклятый Нарсес! Как можно сочувствовать делу этого деревенщины? Нет уж! Лид лучше его знает, в чём благо для Государства, и это отнюдь не успех Нарсеса! Проклятый! Проклятый Нарсес! Аркадий стал ненавидеть его в этом походе ещё больше. Особенно это добродушие, за которым крылась издёвка.
Шум от суматохи становился всё громче.
– Эй! Иллюстрий советник! Спрячьтесь в каюте! – один из матросов катерги окликнул Лида.
Тот решил последовать дельному совету. Аркадий, подхватив края хламиды, чтобы не мешались, поспешил к надстройке, ведущей на нижнюю палубу. Он уже почти добрался до заветной дверцы, как это началось…
Катергу качнуло – но то был не ветер. Или, точнее, необычный ветер.
Нос воздушного корабля повело вниз, отчего все, кто успел схватиться за поручни или другие детали катерги, покатились по палубе. Через мгновение новый поток ударил по днищу, – и все как один подпрыгнули. Воздух наполнился отборными ругательствами. Возможно, это оказалось благом – потому что густой от брани, он задержал вражье колдовство.
Серый вихрь налетел на наполненный горячим воздухом шар, удерживавший катергу в воздухе. Сошедшие с ума потоки кусали пропитанную дёгтем материю, грозясь прорвать её. Раздались взволнованные возгласы. Корабль вновь качнуло – на этот раз то было делом рук самого Нарсеса.
Тот, ухватившись за руль, поворачивал катергу. Непослушное творение с трудом подчинялось командам. Мышцы на руках деревенщины вздулись, а лицо побагровело. Аркадию страстно захотелось, чтобы этот проклятый человек (человек ли?) сейчас же и погиб от перенапряжения.
Но через мгновенье стало не до мыслей о чужой смерти – самому бы выжить. А всё потому, что они пришли…
Даймоны летели по небу цепочкой, и крылья их, одурманивающее белые, сверкали в лучах солнца так сильно, что глаза слепли. Воздух вокруг них сгустился, став более похожим на болотную жижу. А облака прямо под катергами…
Облака ожили! Небесный снег расступался, и появлялись гигантские птицы. Клювы их, иссиня-чёрные, метили прямо в заполненные воздухом шары. Лид нервно сглотнул: в голове его пронеслось видение их катерги, уходящей в крутое пике и падающей в океан. И даймоны, летающие на своих треклятых крыльях вокруг, поющие победные марши…Не дождутся! Легионы Государства им не победить!
Нарсес скомандовал к бою, а после навалился всем телом на руль. Катерга, жутко заскрипев (словно разваливаясь), выровнялась. Аркадий ликовал, невзирая даже на то, что было делом рук ненавистного Нарсеса. Пусть! Даже идиоты могут порой делать хорошие вещи.
По палубе забегали легионеры. Выстроившись на кормовой палубе, заметно возвышавшейся, они опёрли арбалеты о поручни. Дивное оружие Государства, дарившее победы во многих сражениях! Три болта, готовых в любой момент сорваться и ударить в цель. Центральный заряд всегда был снабжён полым наконечником с сюрпризом…
– Залп! – скомандовал кентурион и подкрепил команду многозначительным жестом, обращённым в сторону даймонов.
Гигантские птицы вот-вот должны были вонзиться в катергу. Лид уже видел их синие глаза, в которых плескалась ярость. Твари, взращённые колдовством, они обладали зачатками разума…Но теперь уже Аркадию было впору ухмыляться: эти огромные комки перьев вот-вот должны будут испытать гнев Государства!
Болты пронзили воздушную гладь, распространяя жуткий визг: к их кончикам были привязаны крохотные свистульки, шумевшие в полёте. Птицы на мгновение растерялись: молодые, они ещё не встречались лицом к лицу с мощью легионов.
А большинство из них больше никогда не повстречается.
Заряды ударялись в груди, крылья, спины птиц…Вселенная наполнилась страшнейшим на свете визгом, последним воплем сгоравших как факелы живых существ: из полостей в болтах рассыпалось вещество, загоравшееся на воздухе. Птицы рушились вниз, не долетая до океана сгорая дотла. Смрад палёного мяса был сейчас для Лида приятнее аромата розового масла. Губы виночерпия, спрятавшегося за огромным металлическим кольцом, одному из четырёх, к которым был привязан шар.
Легионеры радостно закричали.
– Смена! – воскликнул кентурион, и на место бойцов заступила вторая линия, с заряженными арбалетами. Отступившие спешно готовили к бою оружие. – Товсь!
Легионеры, припавшие на колено и прижавшиеся к поручням. Арбалеты с тремя болтами в каждом. Кентурион в развевавшемся красном плаще – чтоб воины видели издалека, где командир и что он делает. И даймон.
Человек, за спиной которого выросли огромные призрачные лебединые крылья. Он завис у самой кормы, окружённый сгустившимся воздухом.
– Залп! Залп! – воскликнул кентурион.
Даймон только улыбнулся, отрешённо и привычно. Руки его сложились в молитвенном жесте, и его окружило неземное сияние: аврора прорезала небеса, заключив его в объятия. Арбалеты выстрелили, как один. Болты разрезали сверкавшую кромку авроры – и замедлили свой бег. Это больше походило на страшный, дикий сон: словно бы воздух вокруг даймона обратился в густую воду, в которую попали игрушечные стрелы.
Аврора засверкала ещё ярче. Кентурион вжал голову в плечи. Старый вояка, переживший не одно сражение, он чувствовал: сейчас на них обрушится…
Даймон разжал ладони и широко раскинул руку. Призрачные крылья встрепенулись. И вдруг острый крюк на лебёдке врезался в воздушный кисель. Металл прошёл сквозь это болото и проткнул тело даймона. Тот удивлённо посмотрел на смертоносный металл и смешно, совсем как ребёнок всплеснул руками. А после лебёдка, напряжённая до предела, рванула крюк назад. Человек с призрачными крылами за спиной рванулся вслед за нею, орошая палубу катерги кровью цвета утренних небес. Завороженный Аркадий проводил взглядом увлекаемого крюком даймона – и увидел катерги эскадры. Подмога пришла! Да!
Враги истошно закричали, оплакивая утрату, и рванулись изо всех сил. Строй их нарушился, и они принялись метаться из стороны в сторону, уходя от арбалетных болтов и крючьев, выстреливаемых из многочисленных катерг.