***
Экливена проснулась от лёгкого потряхивания. Обычно так её будил Брайдс. Но теперь что-то изменилось в прикоснувшейся к её плечу руке: она как-то стала нежнее, меньше и слабее, так что почти не чувствовалась после мускулистых рук бывшего телохранителя.
Ливи открыла глаза. И не поверила им. Привыкнув просыпаться в обставленной по-восточному спальне, девушка не ожидала увидеть себя в собственных покоях, которые меньше месяца назад были для неё обыденной частью Димелисского дворца. Служанка, которая и будила Экливену, стояла у края кровати с тазиком воды для умывания и полотенцем. Она-то и разъяснила всю ситуацию своей госпоже.
Оказывается, после того, как Ливи потеряла сознание, посол, известив о решении короля Димелисса, переправил бывшую принцессу сюда. Просто родители Ливи, не пожелав отдавать замуж свою дочь неизвестно за кого, решили побольше узнать о случайно появившемся женихе. И откопали очень порадовавшую их информацию. Так что им было известно криминальное прошлое Брайдса.
Экливена вздохнула: мало того, что её муж, скорее всего, доживает последние часы или даже минуты до казни, так девушку ещё и притащили сюда неизвестно зачем.
Уже через три Ливи спускалась в тронный зал, где её ждали мать, отец и какие-то гости, о которых сообщила служанка, когда одевала девушку и укладывала её волосы.
Бывшая принцесса успела отвыкнуть от моды северо-западных леди. Во время путешествия Ливи закалывала волосы в пучок, даже живя во дворце Мальхары. Тогда вообще не надо было заботиться о причёске: её сполна закрывал головной убор. А здесь ей даже шляпки не выдали, зато заплели на славу – волосы Экливены старались преобразить расчёски и щипцы, а скрученную наподобие венка косу скрепляли заколки с бриллиантами.
С платьем тоже пришлось тяжело. Оно стягивало талию девушки словно тисками, а из-за многослойной юбки тяжело было ходить, не задев чего-нибудь. Но Ливи стерпела это всё: старые привычки, наконец, стали проявляться, недаром она всю жизнь воспитывалась как принцесса!
Теперь она медленно шла вниз по парадной лестнице. Её сердце громко стучало от нехорошего предчувствия – что за сюрприз приготовили ей родители? Что они скажут ей?
Она вошла в тронный зал. Всё было так знакомо и, тем не менее, до одури непривычно. Подошла к трону, где сидел отец и возле которого расположились остальные: Жандериана, старейшина Ренделиан и графы из соседствующей с Димелиссом страны – отец и молодой сын.
– Дочь моя! – королева бросилась вперёд и заключила Экливену в объятия. – Я так соскучилась по тебе! Но… ты так огрубела и загорела. Тебя там насильно на солнце жарили?
– Нет мам, – Ливи мягко отстранилась от Жандерианы. Она тоже соскучилась по матери, но в объятиях той уловила не нежность, а какую-то нервозность. – В Мальхаре такой цвет кожи в порядке вещей. Там же солнце печёт сильнее, чем у нас. И мне там нравилось. А почему вы пригласили меня сюда?
– Ох, дочь, – ласково и радостно произнесла женщина. – Как видишь, у нас во дворце гости. – Она указала на графов. – Я надеюсь, ты знакома с лордом Виктелом и его сыном Альвером. У меня для тебя хорошие новости: граф Альвер изъявил желание стать твоим мужем!
– Но… – Экливена опешила, не сразу поняв, что хочет от неё мать, – но…Я же замужем!
– Теперь это не помеха, – спокойно ответила Жандериана, и, по мановению её руки, Ренделиан подошёл к Ливи. – Мы нашли лазейку в законе. Если твой муж преступник, ты можешь развестись с ним.
– Но я не хочу разводиться с Брайдсом! – на мгновение покинувший девушку дар речи вернулся, и она испуганно выпалила эти слова.
– Как? Ты с самого начала противилась вашей свадьбе! – изумилась Жандериана, но потом отмахнулась и пробормотала. – Ладно, неважно. Я пригласила сюда твоего будущего жениха, и было бы грубо выдворять его обратно без невесты. Господин Ренделиан!
– Нет… – одними губами прошептала Ливи, умоляюще глядя на мать
Старейшина приложил руку к правому плечу бывшей принцессы. Кожу девушки пронзила боль, словно туда прижали раскалённую железную пластину. Экливена еле сдержала крик. Ренделиан отнял ладонь и изумлённо уставился на ярко-красный, просвечивающий сквозь тонкую газовую ткань знак брачного союза.
– Печать невозможно снять! – громко объявил старейшина. – Она носит в себе ребёнка своего мужа!
–Что?!!! – Жандериана бросилась к дочери. Впервые Ливи видела её лицо настолько искажённым досадой и гневом. – Ты зачала от него?! Он сделал это насильно?
– Нет! – в испуге отпрянула Экливена, краснея. Не при свидетелях же говорить о таких тонкостях! – Это было совершенно добровольно!