А у Брайдса к концу чаепития весь подбородок был в креме. Он не привык к таким сладким и пышным десертам и чувствовал себя неловко перед невестой. Та, взглянув на него, прыснула со смеху. Это был какой-то горький смех, будто говорящий «И вот с этим мне придётся жить!»
– Чего тут смешного? – обиженно выдал Брайдс, вытирая липкий подбородок. – Мы с тобой из разных стран с разными обычаями. Тебе придётся отправляться за мной туда, откуда я пришёл к вам, так знай: там ты и часу не протянешь!
– А я не хотела никуда ехать! – в ответ ему огрызнулась Экливена. – И зачем ты появился там перед моей матерью!? Откуда ты взялся на мою голову?!
– Между прочим, свадьба не входила в мои планы! – парень повысил голос. Он привык, что девушки всегда подчинялись мужчинам, а эта особа явно не была образцом послушной жены. – Ты для меня стала лишь обузой, из-за которой я должен возвращаться туда, откуда пришёл и куда идти вообще не собирался!
– Так почему же ты позволил этому случиться? – бывшая принцесса перешла на крик. – Тебе что, было трудно НЕ оказаться на той улице?! Что ты вообще там забыл?
– Ты не знаешь, о чём говоришь, женщина! – Брайдс не был вспыльчивым человеком, к тому же его обучали контролировать свой гонор и поступки. Но нервы уже не выдерживали напор негативных впечатлений от этого дня, к тому же, раз супругам придётся жить вместе, стоило приструнить заносчивую девицу. – Меня гнали в этом направлении, и я не мог поступить иначе! Я вообще не знал о том, что твоя мать окажется в это время в этом месте.
– Не повышай на меня голос! – Экливена в запале топнула ногой. – Не ты здесь командуешь!
– Как это не я!? – брошенная девушкой фраза поначалу поставила супруга в ступор, но потом он заговорил с ещё большей волной возмущения и негодования. – Ты – моя жена и должна подчиняться мне! Муж – глава семьи господин своей жены!
На самом деле в Мальхаре так всегда и поступали, но там было так принято: мужчина любит женщину, а та делает всё, чтобы ублажить его. Но ни муж не должен требовать повиновения, ни жена – любви. Если каждый из них выполнял свои «обязанности», то семейный быт налаживался сам собой. Но в пылу ссоры Брайдс забыл о последнем моменте. Его можно было простить: парень оказался в совершенно необычных для него условиях, рядом с женой, воспитанной по другим обычаям.
– Ты – мой господин! – Экливена расхохоталась. – Не смеши меня! Я – принцесса, а ты – бродяга и раб! И кто теперь подчиняться должен, а?
– Ты упускаешь одну деталь, – парень перестал кричать. Он вдруг успокоился и сказал нормальным голосом: – Мы с тобой теперь на одном уровне: я лишил тебя титула принцессы, а ты принесла мне свободу. Хотя, если честно, мне и рабом неплохо жилось.
И тут Брайдс покривил душой, сказав, что социальный статус у них обоих одинаков: по здешним устоям это было верно, но в Мальхаре народ уделял больше внимания кровному родству, нежели официальным документам, хотя на семейные отношения это ни капли не влияло, даже если жена – дочь короля, а муж – сын рабыни. Просто ему как никогда хотелось выиграть в ссоре. Хоть чем-то порадовать себя под конец досадного дня.
Они препирались недолго. Экливене захотелось спать, и она потихоньку остыла. Брайдс утих сразу же, как только прекратился поток упрёков на него с её стороны. Он уже раскаивался в том, что так грубо разговаривал с женой: они только-только поженились, а он уже позволил случиться семейной разборке. Терпимей надо быть, терпимей – вот что он вынес из этой ссоры.
Хотя они всё ещё оставались кровными врагами, спать им пришлось вместе, на одной постели – больше в покоях Экливены заснуть было негде. Лежать в кровати, накрытым тёплым покрывалом, было приятно, особенно Брайдсу, который за этот день и холодной водой был облит, и долго мёрз на ветру, и к мостовой приложился. Теплота одеяла и мягкость перин всё компенсировали. А тем более под боком сопело хрупкое нежное существо под названием жена. Брайдс знал, что завтра им предстоит отправиться в путешествие, и уже поклялся защищать её от всех невзгод. Пусть спутница жизни досталась ему достаточно вздорная, но, кто знает, может когда-нибудь она полюбит его.
***
Утро началось со счастливого лучика, скользнувшего на нос парню. Тот проснулся и долго не хотел вставать: ему было тепло и приятно, мягкие перины ничуть не тревожили полученных вчерашним вечером ран. Однако Брайдс заметил, что супруги уже нет в постели. Вспомнив вчерашнюю клятву, данную самому себе, парень подскочил на месте. Теперь он – муж, а значит, верный телохранитель и защитник, а телохранителям не пристало нежиться в мягких кроватях, они должны быть всегда бдительными и закалёнными, а мягкотелость присуща лишь благородным дамочкам.