Все это я вспомнила, когда Гамбхир спросил меня о Баладжу. Но я поняла, что он имел в виду вовсе не парк с его красотами, а нечто совсем другое — то, что из недавнего средневековья протягивало мост в современность, то, что делало замкнутый, отрезанный от внешнего мира и новой эпохи древний Катманду городом, который ставит перед собой новые задачи.
Одна из них — развитие некоторых отраслей легкой промышленности на базе местного сырья. С этой целью именно здесь, в Баладжу, в 1963 г. было начато создание промышленного центра: строились различные предприятия и мастерские. Ныне это небольшие, частично полукустарные предприятия, где производят изделия самого разного характера. Тут и текстильные фабрики, выпускающие недорогие ситцевые, сатиновые, фланелевые ткани, как правило, с характерным национальным мелким рисунком, и кондитерская фабрика, и птицефабрика, и холодильник, и мастерские по пошиву обуви, изготовлению лезвий и металлической посуды (столь популярной в быту непальцев), разнообразных изделий из бамбука и ремонту автомобилей.
Но Баладжу — не единственный очаг промышленности Долины Катманду. Ближайший сосед столицы — древний город Патан (он же Лалитпур) тоже имеет свой центр промышленного развития. На протяжении веков в Лалитпуре процветали тонкие художественные ремесла: изготовление бронзовых статуэток, ритуальных сосудов, ювелирных изделий из серебра и золота, резьба по дереву, чеканка по меди.
И сейчас в Патане действуют кустарно-ремесленные мастерские, а также школа по подготовке мастеров художественных ремесел.
В последние годы особую славу Патану составили ковровщики, главным образом тибетцы. Они живут и работают в районе Патана Джавалакхель. Их опекает особая швейцарская миссия, которая поставила работу тибетских кустарей на организованную артельную основу и умело использует их мастерство и дешевый труд. Она же занимается и экспортом ковровых изделий за границу.
Вообще в Непале иностранный частный капитал действует весьма активно. Непал не только допускает участие иностранных предпринимателей в развитии своей промышленности, но и предоставляет им ряд льгот.
В тераях многие предприятия, в частности джутовые, принадлежат индийским промышленникам, в том числе таким крупным капиталистам, как Бирла и Чамария. Индийские предприниматели владеют более чем пятьюдесятью процентами всех капиталовложений.
В городе Бхайраве в 60-х годах был построен крупнейший сахарный завод, акции которого принадлежали непальской компании и британской фирме из Глазго.
Подобных примеров много. Правда, в последнее время интерес иностранных предпринимателей к Непалу несколько упал из-за ряда причин экономического и политического характера.
Все, что находится в пределах Долины Катманду: ее гидроэлектростанции, разработки полезных ископаемых (например, великолепного мрамора в Годавари), заводы (такие, как цементный завод в Чобаре), многочисленные городки и деревни, специализирующиеся на кустарном производстве (Банепа с маслобойнями, Тхими с его гончарными изделиями и другие), а также центры промышленного развития в Баладжу и Патане — составляет некий единый промышленно-экономический комплекс. Об этом мы говорили и думали, пока ходкая «Мазда» легко и быстро шла вперед.
Пейзаж тем временем настолько изменился, что казалось, мы попали в другую страну, причем южную, теплую и зеленую. Дорога вилась между холмами. Там, где они не были покрыты растительностью, выступали большие участки кораллового цвета — красноземы. Зеленые и коралловые холмы… И придорожные насыпи тоже были кораллового цвета.
… Мы выходим из машины. Коралловые холмы рядом с нами. А там, дальше, со всех сторон возвышаются цепи гор. Острые и округлые, конусовидные и зубчатые, покрытые снежными шапками и обнаженные, они — вечные стражи, молчаливые свидетели того, что происходило внизу на протяжении долгих веков.
Мимо зеленых и коралловых холмов, задевая ветви цветущего кустарника, спускаемся по узкой тропинке к реке. Жарко. Сбросив куртки, засучив рукава и закатав брюки, подходим к самой воде. Вода в реке неспешно течет, перекатывая гальку и обходя большие валуны, лежащие на дне. Очень чистая и прозрачная. Опускаем в нее руки. Холодно!.. Неудивительно — горная река, питаемая ледниками…
За рекой, на том берегу зеленеют поля, цветут раскидистые деревья манго.
Я знаю причину этого эффекта: разность высот, но не могу отделаться от чувства удивления. Попасть из непальской зимы в непальское лето!..
— Сколько мы проехали на север? — спрашиваю у Шридэва.
Пилот смотрит на часы, высчитывает в уме:
— Километров шестьдесят.
— А на какой высоте находимся?
— Мы сейчас примерно на высоте около четырехсот метров над уровнем моря. Вот в чем все дело: мы оказались в долине, расположенной хотя и севернее, но зато на тысячу метров ниже Долины Катманду. Потому-то там прохладно, а здесь просто жарко.
Уж эти чудеса природы Непала! В ширину с юга на север он простирается в среднем на двести — двести пятьдесят километров. Значит, будь он равнинной страной, климатические условия на всей территории были бы примерно одинаковы. Но в том-то и дело, что Непал — это низменности и возвышенности, высочайшие горы и глубокие долины. От равнинных тераев на юге, которые являются естественным продолжением Индо-Гангской низменности, до заоблачных высот Главного Гималайского хребта на севере. Горы поднимаются тремя уступами: на юге — невысокий хребет Сивалик (хребет Шивы) высотой до 500–700 метров, дальше на север — могучий Махабхарат (Великий Бхарата) и на крайнем севере страны — Главный Гималайский хребет, или Большие Гималаи (на санскрите Хималай — «Обитель снегов»). Между Махабхаратой и Главным Гималайским хребтом лежит Мадеш (по-непальски), или Мидленд (по-английски), или Срединная страна (по-русски). По нему текут бурные реки. Долины этих рек, большие и малые, расположены на высоте от 600 до 2000 метров над уровнем моря. Естественно, что в зависимости от высоты и от многих местных условий каждая из них имеет свой микроклимат.
В целом же вследствие колоссальной разности высот (в 8600 метров) между крайними точками севера и юга Непала климатические условия на относительно небольшой территории сменяются очень быстро. Иные ученые насчитывают в Непале до семи климатических поясов — от субтропического на юге до пояса вечных ледников на больших высотах севера. Таковы особенности высокогорной гималайской страны.
Тем временем мои спутники решили, что перед началом охоты не мешало бы перекусить. Купив рыбы у местных мальчишек, которые, шлепая босиком по холодной воде, выуживали ее небольшими сетями, друзья попросили рыбаков приготовить для нас рыбное блюдо.
— Будет уха, — по-русски сказал Рималь и причмокнул губами.
— Ну, как долина? Хороша, не правда ли? — с восхищением оглядываясь вокруг, спросил Гамбхир.
— Здесь, конечно, приятно, ничего не скажешь, но, знаешь, я настолько привык к Большой Долине, что мне она кажется самой прекрасной в Непале, — ответил Рималь. — Манджушри знал, где взмахнуть мечом…
Рималь имел в виду легенду о возникновении Большой Долины, которую знают все непальцы.
Вот эта легенда. В древние времена на месте Долины находилось большое озеро, воды которого кишели гигантскими змеями и разными водяными чудовищами. Однажды из семени лотоса, брошенного неким святым, посреди озера вырос огромный цветок. Все его десять тысяч лепестков сияли золотом и драгоценными каменьями, а в середине пылал огонь ярче самого солнца.