Подошедшие друзья удивленно глянули на нас, и Сигни спросила:
— Лин, Кэл, что случилось? На вас обоих лица нет!
Раян вгляделся в то, что безмолвно приподняла я при помощи палки и недоверчиво спросил:
— Ты хочешь сказать… Это было разумное существо? Но они…
— Атаковали как звери? Полагаю, магия сделала их такими, помнишь, мы как-то обсуждали это? И потом, магистр Крен говорил о нефункциональных изменениях, а здесь они налицо: такие зубы не предназначены для еды, а когти подобной длины невозможны для разумного существа, ведь они не дают возможности пользоваться руками. Понимаешь, о чем я?
— Да, — кивнул он и зло выругался, — проклятая извращенная магия! Кто знает, возможно эти… чешуйчатые в своем мире были обычными магами или воинами, а здесь превратились в жаждущих крови и плоти безумцев. И возможно, именно поэтому их было так трудно убить — это может быть магией или свойством их доспехов… Ладно, давайте я запечатлею их вид и сожжем тут все. Вы как, сможете?
— Магией не получится, — покачала я головой, — на всех силы не хватит, придется тратить ауру. Да и будем мы тогда беспомощней котенка. А обычным огнем?
— Вряд ли получится, — задумчиво оглядел поле битвы Раян, — придется складывать огромный костер, а рубить сухостой нам нечем, не мечами же! Давайте так: возвращаемся на ту полянку, отдыхаем, а как восстановится магия — вернемся, и вы сожжете здесь все.
— Думаю, так будет лучше, — кивнул Кэл, — пойдем скорее отсюда, девушки вон уже почти на ногах не стоят!
Еле волоча ноги, мы возвращались, чувствуя, как навалились усталость и апатия. А может, так сказалось магическое истощение, ведь за последний год мы все привыкли постоянно ощущать свою стихию? Наконец достигнув цели, я почти свалилась рядом с ручейком и принялась умываться и мыть руки, казалось, трупный запах въелся в кожу. Друзья последовали моему примеру, сначала Сигни, а потом и мужчины.
К тому времени, как мы немного привели себя в порядок, совсем стемнело. Дойл стремительно разжег небольшой костерок и поставил на огонь котелок с водой для отвара. На мое замечание о том, как ловко у него все получается, он только пожал плечами, напомнив, что для него лесная жизнь не в новинку.
Мы сидели у костра, пили отвар, закусывая его сухарями, чувствуя, как постепенно возвращаются силы. Пока физические, магия сможет восстановиться только после сна. Раян оглядел нас и хотел что-то сказать, как вдруг Кэл вскочил, выхватывая меч. Но он не успел ничего сделать, с деревьев слетела сеть, спеленав нас словно паутиной. Кэл рванулся рубануть ее, безуспешно: его руки мгновенно спутала веревка. Я попыталась потянуться к магии, своей и друзей, но попытку пресекла вонзившаяся в землю у моих ног стрела с белоснежным оперением…
Глава 3
Я несколько секунд смотрела на стрелу, а потом перевела взгляд на Кэла. Впрочем, я могла бы этого и не делать, его гнев и страх одновременно жгли меня словно огнем. А ведь нас предупреждали об эльфах! Но кто бы мог думать, что они нападут на нас как раз после боя не на жизнь, а на смерть…
Несколько гибких фигур в зеленом выступили из-за деревьев. Направленные на нас луки со стрелами на натянутых тетивах недвусмысленно намекали на то, что ждет нас, попытайся мы обратиться к магии. О, будь у нас сейчас наша сила! Мы бы вполне успели поставить Воздушный кокон до того, как хоть одна стрела коснулась бы нас…
Один из эльфов выступил вперед, видимо, это был их предводитель. Голос его был полон откровенного ликования:
— Ну надо же, какая добыча! Семеро магов этой проклятой Академии! Да впридачу каллэ'риэ и полукровка! Наденьте на них браслеты, а потом поговорим…
Одного за другим нас под прицелом извлекали из сети, явно магического происхождения, затем обезоруживали и связывали руки, предварительно надев на них трижды проклятые тенаритовые браслеты. Интересно, откуда их столько? Неужели Светлые не зря отказались выступить на стороне Каэрии и Шарэррах в деле с тенаритовой шахтой? Неужели недоброй памяти Каэхнор наступил на свои принципы и додумался искать союзников среди тех, кто презирал «низшие» расы не менее его? Ненависть вскипела в душе, ненависть ко всем тем, кто смел судить других только за то, что у них нет крыльев или не той формы уши… Я чувствовала, как нарастает гнев в моих друзьях, и раздувала его пламя в себе. О, я хорошо помнила слова ректора, сказанные им в начале второго курса: мощь звезды не сдержать тенаритом… А значит, есть призрачный шанс снять браслеты когда начнет возвращаться магия. Проклятье, а вернется ли она, пока на нас тенарит?
Предпоследним из сети извлекли Кэла, им удалось сделать это безболезненно для себя только предварительно связав его при помощи магии по рукам и ногам. Последней была я, с отчаянием наблюдавшая за тем, что делали с моим любимым. Не сопротивляясь, я лишь запоминала тех, кто это делал. Красивые, холодные, отстраненные… Казалось, им было безразлично то, что они делают, лишь при взгляде на меня и Кэла в их лицах мелькали хоть какие-то, пусть и негативные, эмоции. Тот, что связывал меня, отстегнул ножны с мечом и кинжалом, не коснувшись последнего, о чем я про себя пожалела. А потом он увидел браслет и его лицо исказилось от отвращения:
— Тар Валэррион, посмотрите! — он поднял мои связанные запястья так, что было очень хорошо видно, что за браслет украшает мое запястье.
Предводитель шагнул ко мне, взглянул на меня, затем на Кэла и его лицо расплылось в глумливой усмешке:
— Ну надо же… Один позор рода эльфов предложил вечный брак другому… Интересно, и что он в тебе нашел?
Он попытался поднять меня за подбородок, но я, вне себя от бешенства, клацнула зубами, пытаясь вцепиться в его руку. Отдёрнувший руку эльф усмехнулся и вдруг ударил меня по лицу. Сила удара швырнула меня на землю, но я упрямо встала, сплюнув кровь из рассеченной губы. Эльф снова занес руку, но ее перехватили.
— Тар Валлэрион, это подло! Бить пусть врага, но связанного, а тем паче девушку!
Я с удивлением подняла глаза на говорившего. Молодой эльф — я уже научилась различать возраст представителей этой расы, и сейчас видела, что ему вряд ли больше двадцати пяти — удерживал руку предводителя, а в его глазах было что-то такое… Стыд?! Стыд за представителя своей расы, который бьет безоружную и связанную полукровку? Ого, а для мальчика-то не все потеряно!
— Маэррон, как ты смеешь указывать, что мне делать! Щенок! — забавно, вроде бы у эльфов нет в родственниках рептилий, так почему этот остроухий шипит змеей?
— Это не более подло, чем нападать на магов, только что отдавших все силы на борьбу с прорывом, — голос Раяна звучал гневно и презрительно, — подобные ревнители чистоты расы годны только на такие подвиги. И только идиоты способны ради своих извращенных идей нападать на подданных другого государства, провоцируя войну!
Война… Слово упало, словно нож гильотины: стремительно и неотвратимо. Эльфы, изменившиеся в лице при словах о прорыве, казались потрясенными: похоже, никто из них даже не задумывался о последствиях своих поступков…
— Как прорыв?! Где?! — Маэррон единственный не смог сдержаться и вглядывался в наши лица расширившимися в ужасе глазами.
— Прорыв, семь волн, — презрение в ледяном голосе Рейна можно было есть ложками, — может, надо было позволить тварям сожрать вас? Трусы!
— Заткнитесь, или вас заткнут, — предводитель был в ярости, ему явно не хотелось, чтобы его подчиненные о чем-то задумались, поэтому следующие его слова были обращены именно к ним, — они просто отвлекают наше внимание от этого предателя рода эльфов и его шлюхи-полукровки.
— Я вобью эти слова тебе в глотку, тварь, — голос Кэла был тихим и страшным.
— Тар Валлэрион, — шагнул к тому один из эльфов постарше, — вы не говорили, что наша предполагаемая добыча — маги Академии. Тем более, если был прорыв, мы обязаны их отпустить, ведь они исполняли свой долг независимо от того, на какой стороне границы были! Владыка вряд ли захочет ссориться с Академией и соседями, тем более в такой ситуации… Позвольте, я проверю правдивость их слов?