Граймс слегка смягчился. Ему всегда было трудно грубить по–настоящему привлекательным женщинам.
— Даже у лучших из нас могут наступить черные времена. Рано или поздно… на то он и несчастный случай.
— Вы думаете, что это несчастный случай? — переспросила она.
— Гхм, — неопределенно отозвался он.
— Мне страшно, коммодор. Я чувствую… это больше, чем просто предчувствие: у Йена какие–то неприятности. За последний год он… изменился. Я несколько раз пыталась его расспросить, а он в ответ только смеется.
— Финансовые проблемы? — предположил Граймс. Она усмехнулась.
— Думаю, это последнее, что может случиться. Вы ведь знаете, я была казначеем на «Салли Энн» — так и продолжаю заниматься тем же самым. Веду бухгалтерию отеля… и всего остального тоже. Не хочу хвастаться, но все действительно отлично.
— Тогда налоги?
— Нет. На самом деле, коммодор, мы исправно платим государству. Иблис относится к Мирам Приграничья, а значит, юридически является частью Конфедерации. Но мы, экипаж «Салли Энн», стали не просто первыми поселенцами, а постоянными жителями этой планеты. Как определил адвокат наше положение? «Вы принадлежите Конфедерации, но в нее не входите». Рано или поздно Высший Совет Конфедерации вынесет на рассмотрение закон, где четко обозначит наш статус. А пока мы платим налоги, а также пошлины на все, что ввозим. Рассмотрение закона задерживается по одной причине: никак не могут прийти к единому мнению, какой из миров Приграничья возьмет нас под свое крылышко — Лорн или Дальний, Ультимо или Фуле. Дело усложняется еще тем, что «Салли Энн» числится в составе Вооруженных сил Федерации. Это значит, что все мы, весь ее экипаж, до сих пор являемся гражданами Федерации.
— Очень запутано, — кивнул Граймс.
— Еще бы. Конечно, если во Флотилии решат, что здесь должна располагаться военная база, мы вряд ли что–то сможем изменить, — она улыбнулась. — Правда, члены законодательного собрания получают на гостиничные номера скидку. Это должно сработать.
— Мне не стоило об этом знать.
— Про это все знают. Как и о том, что нам придется непомерно поднять цены, если вся наша прибыль будет уходить на налоги. Гости из Миров Приграничья не имеют таких средств, как те, кто прилетает на круизных лайнерах с планет Федерации. В ближайшее время возвращается «Македония». Пока она будет здесь, Йен отправится на «Салли Энн» на Ультимо — забирать большую группу туристов из Миров Приграничья. Между прочим, здесь будет проходить религиозная конференция.
— Забавно. На этой планете вряд ли возможно проникнуться страхом к адскому пламени, — заметил Граймс.
— Пожалуй, вы правы, коммодор. Но они не принадлежат ни к одной из древних религий. Это поклонники какого–то нового культа, течения, учения… Как они это называют… Ворота? Что–то в этом роде.
— По существу, все религии являются воротами. Или притворяются воротами, которые ведут: куда–нибудь ведут, — Граймс решил не углубляться в дебри философии. — Судя по тому, как у вас идут дела, капитану Клаверингу не о чем беспокоиться.
— Но мне есть о чем беспокоиться, коммодор. Да, проблем нет и не должно быть. Но в последнее время Йен стал каким–то… странным. Простите, что прошу вас… но, по–моему, вы могли бы помочь ему. Вы оба астронавты. Вам он расскажет то, что вряд ли расскажет мне.
«Интересно, есть ли здесь штатный консультант по проблемам семьи и брака?»
— Может, это пройдет само собой. В любой семье возникают трения. Иногда мы с Соней — вы ее наверняка знаете — вообще не можем друг с другом разговаривать. Потом все налаживается.
«Другая женщина? Или…»
Она будто прочитала его мысли.
— У него нет других женщин, — сказала она. — Казалось бы, владелец курорта — подобного курорта… столько соблазнов… и столько возможностей… Дело не в этом. Понимаете, его… скрытность обостряется, как только один из лайнеров улетает и отель пустует. У него что–то не выходит из головы. Прошлой ночью он глаз не мог сомкнуть, а потом все–таки уснул, но разговаривал во сне. И произносил не женское имя, а какие–то технические термины. Я разобрала «толчок» и «обрыв троса».
— Гхм. Просто кошмар бывшего астронавта. У меня иногда такое бывает. — Он вспомнил, как пытался разбудить Вильямса: должно быть, тому снилось нечто подобное. — И не только у меня… Кстати, а вы сами разливаете по бутылкам минеральную воду?
Он слишком резко переменил тему. Салли с недоумением посмотрела на коммодора.
— Разумеется. На берегу реки — той, что впадает в Горькое море — мы построили небольшой заводик. В речной воде концентрация химических элементов не такая высокая, как в морской. Вкус у нее приятный, к тому же, судя по всему, она обладает какими–то целебными свойствами. Туристы пьют ее весьма добросовестно, это у них целый ритуал. Кроме того, мы изготавливаем безалкогольные напитки на продажу, в основном для дьяволов… впрочем, им все нравится, лишь бы было сладко.
— Прошлой ночью у себя в номере я имел возможность отведать вашей минеральной воды. Весьма… необычный вкус.
— Возможно, так оно и есть, коммодор. Я к ней не прикасаюсь. Завод по разливу минеральной воды — это хобби Йена, — она удрученно замолчала и добавила: — Кто бы жаловался на жизнь, только не он.
— Странно устроены люди, — заключил Граймс.
— Прекрасно сказано, коммодор. А вот и ваш коммандер Вильямс. Вот у него, похоже, настоящее горе. Я вас покидаю.
Вильямс рухнул в кресло, в котором только что сидела Салли Клаверинг. Чудом не лопнуло, подумал Граймс.
— Кошмар, просто кошмар, шкипер. Блок инерционного двигателя сбит настолько, что крепежные болты из гнезд с мясом повыдирало. Привод Манншенна напоминает современную скульптуру — нарочно так не отделаешь. Даже катера разнесло вдребезги — инерционный двигатель сорвался. Только рабочий катер более–менее цел.
— А оборудование для связи?
— НСТ–передатчик, скорее всего, починить можно, а вот Карлотти… для него нет запчастей. И сам «Маламут»… прежде, чем начать ремонт, его для начала надо поставить на попа, а на этой треклятой планете нет тяжелого подъемного оборудования. Можно было бы воспользоваться буксиром, но «Маламут Приграничья» — единственный буксир во всем Приграничье… будь оно неладно. Ах, да, есть «Хаски [39]Приграничья». Но эта посудина столько лет стоит на ремонте в порту Эджель, что давно стала частью местного пейзажа. И в любом случае, даже в лучшие времена, такого бравого солдата ей было бы не поднять.
— Можно попросить капитана Клаверинга — пусть подцепит «Маламут», когда «Салли Энн» будет стартовать.
— О да, еще раз. Он ведь у нас лучший пилот Галактики — или я ошибаюсь? Ха–ха–ха! И когда, спрашивается, нас осчастливят?
— Не раньше чем прилетит «Македония». Гхм… Сомневаюсь, что она вообще прилетит. Никто не захочет рисковать.
— Ничего, с «Собраоном» все обошлось. Судя по тому, что сказал этот молокосос из Аэрокосмического управления, он разве что краску поцарапал. В настоящий момент Клаверинг возвращается с орбиты, а капитан Джиллингс, краса и гордость трансгалактических рейсов, уже убрался восвояси. Славная парочка, черт бы их подрал! Что он, что Клаверинг…
— Ну, сегодня утром и ты не блистал. Вильямс уныло усмехнулся.
— Это совсем другое дело, разве не так? Знаете, что я думаю по этому поводу? — Судя по всему, он не ждал, что его слова будут услышаны. — Когда я вернулся, то понял, что умираю от жажды. В холодильнике стояло шесть бутылок минеральной воды. Вкус был такой, будто ее уже пили, но ведь она была холодная, бутылки все запотели. Думаю, с ней было что–то не то.
— Вполне вероятно, — ответил Граймс. — Вопрос, как на это посмотреть.
20
Вскоре катер Клаверинга вернулся с орбиты. Не успел капитан ступить на посадочную площадку, как столкнулся с Граймсом.
— Похоже, вашему «Маламуту» сильно досталось.
— Именно так, капитан Клаверинг. Надеюсь, вы уже прочитали мой рапорт?
— Да, коммодор. Вам не кажется, что в нем не было необходимости?
— Отнюдь. Я представляю Флотилию Миров Приграничья, и в случае поломки любого из кораблей я должен быть уверен, что виновный или его страховая компания оплатит счет за ремонт.
39
Еще одна порода северных ездовых собак. Похоже, численность буксиров Флотилии Приграничья определялась числом известных командованию пород ездовых лаек. (Прим. ред. )