Мне никто не мог помочь. А я бы очень хотела, чтобы пришел кто-то более сильный, взрослый, важный и сказал, как правильно, как надо. Наверное, Тим в некотором роде был для меня такой опорой, как и Майк. Я цеплялась за них, потому что они заполняли пустоту внутри. И когда они были рядом, я не думала о том, что мне надо кем-то быть, или что-то делать со своей жизнью. Казалось, что все и так правильно и нормально — я люблю и я любима, не это ли счастье?
Майк, наконец, ушел. Правда, я была уверена, что ближайшие дни до отъезда, он не будет отходить от меня ни на шаг.
Через пару часов я уверенным шагов заходила в торговый центр. Меня ждал наш привычный и любимый общий ритуал с Кэт — поедание мороженого. Как обычно, я — шоколадное, а Кэт — клубничное. И, честно говоря, это так радовало, что что-то есть в этом мире такое постоянное как наш ритуал, который тянется из самого детства.
— Итак, ты окончательно сошла с ума, — облизывая ложку, уверенно заявила подруга.
Она уже ждала меня за столиком в кафе, а на столе уже стояло мороженое.
— Возможно, — уклончиво ответила я.
— То есть ты даже не отрицаешь? — вскинула бровь Кэт.
— А зачем отрицать? — вздохнула я. — По мне как будто проехался танк. Или что еще хуже. Как будто… да я даже не могу это объяснить. Влюбляться в придурка — это, оказывается, капец как больно.
Кэт грустно улыбнулась, как будто отлично меня понимала, но уже через секунду бодро сказала:
— Я думаю, это правильное решение.
— Правда? — я удивленно посмотрела на подругу. — Все вокруг считают это сумасшедшей и глупой затеей.
— Кто все?
— Хм… Майк. С утра я позвонила Эмме.
— Это вообще не показатель. Майк — твой бывший, который не хочет тебя терять. Конечно, он не хочет, чтобы ты уезжала. Эмма — твоя сестра, при том она достаточно консервативна. Ей сложно представить возможность переезда вообще куда-либо когда-либо.
Я улыбнулась.
— А ты значит поддерживаешь меня?
— А мне ничего больше не остается, — с теплой улыбкой ответила Кэт. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. И если для этого нужны спонтанные решения, немного безумства и переезд, то почему бы и да.
После этих слов я встала и подошла к Кэт, чтобы ее крепко обнять.
— Знаешь, я так боюсь, что когда-нибудь наши пути разойдутся. Как я буду без тебя? — с грустью спросила я.
— Почему наши пути должны разойтись? — нахмурилась Кэт. — Что за глупые мысли лезут тебе в голову?
— Не знаю, — я растерянно пожала плечами. — Мы с Эммой раньше тоже были очень близки, а теперь, вот, вообще толком не общаемся.
— Не говори глупостей. Я всегда буду рядом, — уверенно заявила Кэт.
Мы доели мороженое, а потом решили пойти прогуляться. Гуляли и разговаривали обо всем на свете. Через несколько часов мы уже порядком замерзли, но не хотелось расставаться.
— Пойдем ко мне на чай?
— Пошли. Ты, в конце концов, вот-вот уедешь. Когда мы теперь увидимся.
Я вызвала такси, и уже через полчаса мы входили в теплую квартиру. Я сразу пошла заваривать чай, Кэт направилась за мной на кухню.
— Давай в гостиной попьем чай?
Кэт согласно кивнула, и они направились в гостиную.
— Ого! — изумленно воскликнула Кэт, когда включила свет и увидела, что вся гостиная в моих картинах. Я смущенно пожала плечами. — Ты говорила, что рисуешь, но не говорила, что так и столько.
— Так — это как?
— Прекрасно, — тепло отозвалась подруга, подходя и к одной из картин и внимательно ее рассматривая.
На картине было изображено поле маков, по которому бежала девушка в белом. Ее платье развивалось, волосы летели, она держала шляпку в руках, и лента на шляпке тоже раздувалась потоком ветра. Она слегка повернула голову, можно было увидеть ее яркую улыбку, но все лицо не разглядеть. Был как раз закат, и солнце мягко окутывало и поле, и девушку. Маки были с яркими, зелеными стеблями и яркими, красными бутонами.
— Как называется эта картина?
— Не знаю… Может быть, маковое поле? — неуверенно ответила я.
— Ты не даешь название картинам?
— Не всем. Для некоторых название как-то сразу не приходит в голову.
— Мне очень нравится, — завороженно сказала Кэт, продолжая разглядывать картину.
— Правда? — на сердце стало очень хорошо и тепло от слов подруги. — Давай я подарю тебе эту картину?
— Серьезно? — Кэт посмотрела на меня и ее глаза радостно блеснули. Я кивнула.
Потом мы сидели пили чай. В шкафу я даже нашла печенье.
— Знаешь, может тебе всерьез заняться картинами? — задумчиво сказала Кэт.
— В смысле?