-- Мерси, предпочитаю водочку, -- смятый стакан ударился об угол мусорки, отскочил и шмякнулся на пол. - Тьфу, промазал.
-- Да и Серов тоже ничего был, -- Игорь методично вычерчивал на листе бумаги идеально ровные четырехгранные объемные кресты и квадраты, -- Помните, как он за камеру проставился?
-- Ага, почти двое суток гудели, -- Егор с выдачи повернулся к принтеру, подцепил медленно выползающий листок с расписанием выездов, -- да и халтурки он классные подкидывал.
-- А Андрюха по полтора часа людей не морозил и под дождем не мочил, -- Виктор со съемки вернулся насквозь промокший и оттого ужасно злой и на диспетчера Триошку, не умеющую грамотно распределить машины, забирающие и отвозящие съемочные группы, и на бестолковых водителей, которые по пять раз перезванивают уточнить адрес, и все равно долго и упорно кружат по невесть каким дворам и переулкам.
-- Он вообще ездил как бешеный, -- Антон с интересом рассматривал теснящиеся на столике чашки -- чистых просто не существовало в природе. Повздыхав, сгреб, сколько в руках уместилось, и отправился мыть. Ради вожделенного ягодного чая, можно прополоскать и полдесятка кружек. С одной тащиться к раковине не рационально.
-- Это еще мягко сказано, -- хмыкнул Женя, -- один раз на какой-то районный праздник опаздывали, а там, в начале, шишка из министерства торжественную речь произносит. До города, где мероприятия намечалось, километров сто семьдесят, то есть часа полтора-два езды. До начала церемонии меньше часа.
-- Вовремя приехали?
-- Хо! Еще кофе успели выпить, чтобы нервишки успокоить после такой гонки, -- Женя выщелкнул сигарету из пачки, -- Прохоров больше ста восьмидесяти из нашего фирменного ведра на колесиках выжал.
-- Впрочем, и девочка эта... Ленка тоже стервозой не была, -- на языке операторов так назывались капризные элитные журналистки, которые сами не знали чего хотели, постоянно опаздывали на съемки, цедили указания, словно делали одолжение. И творили еще массу неприятных вещей: заставляли после каждого дубля показывать, как они смотрятся в кадре, вынуждали с тяжелой камерой на плече нарезать круги, чтобы найти укромный уголок, где ветер не растреплет прическу. Никогда не выставляли и даже вообще частенько забывали кассеты, и очень удивлялись, если у оператора не оказывалось запасной «для непредвиденных обстоятельств».
-- Еще и бутербродами с сыром угощала, -- кивнул техник Федя.
-- А ведь с каждым могла такая хрень произойти, -- больше ни один крест или квадрат на лист не вписывался, и Игорь сердито скомкал бумагу.
-- Знать бы, что с ними случилось... - Олег сложил провод, надел специальную прищепку.
-- Куда там, Броль городскую ментовку на уши поставил, даже областных раскочегарил. На сорок километров от города все дороги и тропинки прочесали. И пусто, -- Витька говорил со знанием дела. Именно он ездил с генеральным, а позже и с журналистками, по кабинетам, фиксируя на пленку все разговоры. Польза тройная: во-первых, готовый материал для сериальной программы «Свих в беде не бросаем и делаем все возможное», во-вторых, перед телекамерой все чиновники моментально становятся очень внимательными и ласковыми, как же имидж, и, в-третьих, от видеодоказательств потом не отвертишься, придется выполнять каждое свое обещание.
-- Что? Совсем? Такого быть не может, -- Николай сбегал в ближайшую кулинарию и теперь угощался разогретыми в микроволновке пирожками, -- Даже если их съели, что-то должно было остаться. Машину ведь не пережуешь. Тем более от такого старья изжога приключится. Да и угонщики на такое не позарятся.
-- В том-то и дело! Ни следов, ни свидетелей! И версий никаких!
-- Чертовщина какая-то! -- Егор глянул на часы в уголке экрана: -- Олег, ты уже пять минут как должен быть на съемке. Игорь, ты тоже выходи. А то опять Триоша гавкать примется.
Сначала Аленке показалось, что она сошла с ума, потом - что от голода начались галлюцинации. А что еще она должна была подумать, увидев на вторые сутки блуждания по лесу идущего им навстречу ребенка. Испуганным мальчик не выглядел, наоборот приветливо размахивал руками. Только одет странно: длинная серая рубаха до колен, поверх наброшен тулуп, вернее бурый меховой плащ без рукавов, но с большими прорезями по бокам, вместо пояса - плетеная веревка, на ногах что-то вроде кожаных гольфов. Светлые волосы до плеч, поперек лба -- ременная косица.