-- Немко? - Стрелова не была уверена, правильно ли она использовала слово. Мальчик скривился, потеребил себя за уши, пошевелил губами и снова рукой коснулся шеи.
Корреспондентка поняла так, что у мальчика болит горло, но как это перевести это на старославянский не знала. Меж тем мужчины, молча и внимательно наблюдавшие своеобразный диалог, окончательно потеряли терпение.
-- О чем ты его спрашивала? Что за язык такой? - репортерская дотошность у Влада победила желудочные спазмы.
-- Узнай у него, где мы очутились? Как выйти к людям? - лингвистические нюансы Чудакову по барабану. Оператор был во власти примитивных инстинктов: поесть, согреться и выспаться.
-- Почему ребенок один по чащобе шляется? - Андрей терзался нехорошими подозрениями.
Невера солидарно зашмыгал носом. Более-менее достоверно ответить Аленка могла только Владу.
-- Старославянский, наверное. Но я всего десятка четыре слов знаю. Случайно с языка слетело, как будто по наитию.
-- Аленочка, милая, но хоть как-нибудь... - Чудаков был готов не просто упасть на колени, а страстно на них ползать.
-- Иде... -- Стрелова запнулась, как будет «дом», «родители», и «жилье» она забыла. - Иде род?
Мальчик поднял очи вгору. «Елки зеленые! - спохватилась Алена: -- Род это же один из богов!»
-- Иде бачко?[5]
Снова тоскливый взгляд вверх.
Девушка лихорадочно перебирала запомнившиеся понятия: баса - наряд, гудец - музыкант, заспа - крупа, гбеж - поворот, вечор - вчера, желды - травы, ослоп - жердь, мрежа - сеть, слана - иней, насад - судно, купина - куст, лагвица - чаша, короста - гроб, беседа - лавка, дроль - любимый, кметь - воин, базыга - вообще какое-то заковыристое ругательство. Аленка от отчаяния прикусила губы до крови и даже не почувствовала боли. И вдруг снизошло, словно величайшая милость:
-- Бехом алчба. Вждати отепла. Бяше наю вожь,[6] - журналистка догадывалась, что она говорит не совсем правильно, путает времена и склонения, но девушке сейчас было не до грамматических тонкостей.
Вигарь насторожился: все же чужаков невесть каким ветром занесло, лишь один чуток по-людски глаголет, а прочие гегечут да шипят, аки гусаки щипаные. Но тут же расправил плечи: от острых глаз опытного охотника трем мужикам за купинами нипошто не утаится. Особливо ежели дышать да ерзать так громко, что ветки колышутся. Диковинно только, что прочие путники их не приметили.
Мальчик несколько секунд стоял, будто размышляя, потом правой рукой повел в сторону леса за своей спиной, а левой поманил телевизионщиков.
-- Он нас отведет! - радостно крикнула Аленка.
Парни приободрились. Замаячившие в ближайшей перспективе отдых, горячая еда и сладкий сон в теплой постельке притупили остатки осторожности и недоверия даже у Прохорова. С версту они протопали в очень бодром темпе.
-- Ленка, спроси пацана: скоро придем? - Чудаков явно запыхался.
-- Голомя паки? [7] - неуверенно произнесла девушка. Парнишка обернулся, отрицательно помотал головой. Он шагал абсолютно бесшумно, и легко, казалось, стегучие ветки, колючки, цепляющие одежду, скользкие моховые проплешины, хлипкие сухостоины сами разбегаются с его пути, и словно по волшебству вырастают перед съемочной группой.
Вигарь снова глянул через плечо на своих неудалых попутчиков, и пошел медленнее. «И что за люд сякый? - не переставал удивляться тать: -- борзо ристать не могут, шумят непотребно. Баба непраздная и то тише по варгане[8] высохшей пройдет. Да и прут напролом, немало не сторожатся. И по бокам не глядят, как по своей избе расхаживают. И ни меча, ни ножа завалящего ни у одного не видно. Прячут что ль? А случись напасть, откуда доставать станут? Из чпага[9]?».
Вот и переломанная нарочно веточка. И верно, доброе место для засады: полянка невеликая, а вокруг верес[10] густо разросся.
-- Определенно, сегодня день нежданных встреч, -- пробормотала Аленка, -- сначала ребенок, а теперь вот мужики из чащи посыпались.
Когда в жизни наступала черная полоса, у Стреловой просыпалось чувство юмора аналогичной цветовой раскраски. А сейчас тоненький голосок интуиции вопил, что от полутора десятков, так на глазок определила девушка, бородатых и вооруженных, кто мечом, а кто и топором, мужчин ничего хорошего не светит.
-- Похоже, кого-то ждали... с распростертыми объятиями, а мы приперлися, -- Влад с неподдельным интересом разглядывал новоприбывших. Мужики с разбойничьими физиономиями слитно выломились из кустов и... тоже замерли в нерешительности.