Теперь Верунька целенаправленно обзаводилась знакомым массажистом. Посетила один платный сеанс, выложила, скрипя сердцем, кругленькую сумму, но стрельба глазками прошла вхолостую. Верочка не отчаивалась -- на очереди был новый кандидат. Параллельно девушка обихаживала инструктора из небольшого фитнес-центра, с перебитым носом, зато вполне приглядным прокаченным торсом. Пылкая страсть к волейболу, благодаря которой и завязались их отношения, запросто могла обернуться дополнительными бонусами в виде бесплатных занятий в тренажерном зале и ежемесячным абонементом в бассейн. Пока что ради будущих благ приходится каждую субботу отбивать тяжелый мячик и радоваться новым синякам на руках. Впрочем, хоть какая-то польза для фигуры.
Останавливаться на достигнутом Верочка не собиралась. Ее деятельная натура требовала покорения новых вершин. Малозначительный знак внимания: дверь перед ней придержал, со стороны второго лица городской администрации, Веруся раздула до масштаба полноценного романа и тщательно всем вводила в уши новые подробности развития любовной линии. В результате Броль моментально повысил ей зарплату, затем был подписан приказ о назначении Кленко Вероники на должность главного редактора отдела новостей, и, наконец, ее статус на работе вырос практически до заоблачных высот.
Для абсолютного счастья Верке не хватало только красивой скандальной истории с ее участием. Чтобы ее имя повторяли по несколько раз на всех телеканалах, чтобы любая информация о ней была на вес золота, чтобы тысячи телезрителей волновались и переживали, и обсуждали по десять раз на дню все перипетии ее жизни, начиная с сопливого младенчества. И надо же было такому случиться: ее заветное желание играючи воплотила в жизнь какая-то Елена Стрелова. Вчерашняя студенточка, корреспондентка зеленая. Теперь, после столь эффектного исчезновения, эта зараза может любой проект возглавить, любую, даже коммерческую программку у руководства выбить.
-- И за что ей такое везение? - стенала Верочка. Плакаться на такую неудачу на людях она себя не позволяла, зато дома отрывалась по полной. Вчера нервно расколотила два блюдца, позавчера объелась шоколадным конфетами для поднятия тонуса, а сегодня даже и не знает, чем себя утешить. Можно в кафе с кем-нибудь из подружек собраться, но тогда заказ придется оплачивать из собственного кошелька. Можно принять приглашение на свидание, но тогда придется кокетничать и строить из себя девушку высшего общества. А можно просто сбегать в угловой магазин, запастись чипсами и квасом, и завалиться на вечер перед телевизором. Поразмыслив, Верунька предпочла третье, так как не было ни сил, ни желания наводить марафет.
-- Ничего, проедет и по моей улице олигарх заморский в белом лимузине, -- подбадривала себя Вера, зашнуровывая непрезентабельные кроссовки.
Она любила гулять под дождем. Без зонтика, не накидывая капюшон. Ходишь, вслушиваясь в непритязательную, но такую успокаивающую мелодию падающей воды. Под стук капель так легко рождаются новые сюжеты, они приходят в голову бесшумной походкой и расцветают целой гаммой новых полутонов. Весь цветовой спектр можно отразить в легких аспектах серого, черного и белого. Коллеги называли ее «сплошным парадоксом», потому что никто и представить себе не мог, что Алеська, всегда такая живая, яркая и солнечная, стойкий фанатик монохромной палитры. Ей казалось пошлостью расцвечивать свои работы радужным колером. А аксиома творчества молодой художницы звучала так: «Если не хватает фантазии или воображения выразить себя в черно-белом, то незачем браться за кисточки и марать бумагу».
Алеся балансировала на тонкой грани между графикой и аллегорической живописью. Ей нравилось играть понятиями, придумывая новую трактовку конкретным образам. Она смешивала отвлеченные идеи, манипулировала канонами реальности, цитировала в картинах оригинальные афоризмы, и переплетала хвосты повседневного и мифического времени. Вороной конь с призрачно белой гривой, взбивающий копытами пену морских волн, а за спиной распахнуты серые крылья. Или белый единорог, с удивительно-печальными глазами, одиноко ступающий по молочной дороге млечного пути среди межзвездной пустоты.
Алеся познакомилась с Андреем на очередном внеплановом городском пленере. Когда приходило творческое настроение, девушка брала легкий этюдник, совала в карман коробочку с кусочками угля и отправлялась бродить по городу. Ей нравилась тихая грусть старых двориков с деревьями, переросшими крыши пятиэтажек, с лавочками, укромно прячущимися под раскидистыми кустами посаженного возле подъездов боярышника, со скрипучими качелями и облупившимися каруселями. Но больше всего ей по душе были две чудом сохранившиеся, после бессчетных канализационных раскопок, вымощенные камнем улочки. Высокие ступени плиточной лестницы и стоящие по обе стороны дома, построенные сразу после войны. Щеголявшие среди серости многоэтажек фигурной балюстрадой балкончиков, изящной лепниной узких карнизов, причудливой изломанностью линии чердаков, и по-стариковски прищуренными окнами-глазами.