— Не суждено ему!! — пробурчал Коля, остывая.
— Человечек, капельный. — Демид неверяще уставился на Колю. — Ты меня не разыгрываешь?
Коля все-таки заматерился:
— Два дурака… дебилы… ити иху, эта дурища до трех месяцев не замечала, папашка, мать его так, не знает, что дети могут зародиться. Петька с Валиком знают, что бывает когда трахаются — просветили меня старого недавно, а эти двое… наииивныее!!
А Демид улыбался, нет — он просто расцвел:
— Иваныч, не бухти, ты меня как кувалдой по голове шарахнул.
— Ну и шарахнул, чё делать собираешься?
— Как что? — удивился Демид. — Приезжать, ребенка ждать!?
— Ну тогда ладно, а я уж подумал, что…
— Фига с два — человечка своего воспитывать сам буду!! — И тут до него дошло: — Что ты сказал, Маринка не хочет мне говорить??
— Да боится она, нам-то сказала и зажалась вся, думала, я выступать буду! А я недели через три, как ты уехал, просек — спать много стала, есть начала помногу, поди, мужик будет? Валик, вон, девку хочет, Петька — пацана, мне хоть кого, он нам всем к месту. Маринка всю дрянь забудет, некогда станет с лялькой-то, пацаны заботу заимеют, да и мне, если ты приедешь и рядом с ними будешь, спокойнее станет.
— И что, она мне так и не скажет?? — озадачился Демид.
— Да вроде подумать хотела, нас просила не говорить, а кой хрен молчать — ты это, сделай вид, что не знаешь ничего, не продавай меня. Беременные, они истерить могут на пустом месте, а ребенку это ни фига не надо.
— Ох, Иваныч, я никак не соберусь с мыслями! Я… и отцом скоро буду — это же как… не знаю даже, что-то невероятное!!
— Ты это, завтра позвони, только сделай вид, что ничего не знаешь?
— Ладно, Марина Николаевна, будет вам ответный сюрприз!! — предвкушающе улыбнулся Демид.
Давно уже выключили скайпы оба, а Демид все сидел и тупо смотрел на темный экран. В душе творилось непонятно что — какая-то детская обида на Маринку:
— Надо же, не хочет мне говорить!! Женщиной себя ощутить — я нужен, а про маленького, она подумает, сказать или нет!
Неверие, что такое имеет место быть, и откуда-то изнутри заливало душу радостное предвкушение — через пять с половиной-шесть месяцев у него, перенесшего, казалось бы, неизлечимую болезнь, разуверившегося во многих и многом, не верящего, что сможет зачать ребенка… у него родится… человечек?? Он опять зажмурился, и верилось, и не верилось ему в такое! Поприкидывал Демид — по всему получалось, сможет он приехать к августу, были кой какие недоделанные дела, да и нельзя было с бухты-барахты взять все и бросить. Пять лет, прожитых здесь, они наложили свой отпечаток на его жизнь — привык все доводить до конца, естественно, бросить все он просто не сможет. Надо было тщательно прибрать и закрыть все, собрать поспевающий урожай — одна Маринкина смородина стояла обсыпенная — чтобы ни люди, ни звери не смогли залезть в их с Миком, да и Маринкой, жилье. Собрать и взять с собой самое необходимое, плюс то, что очень дорого ему. Следовало обсудить все с Иванычем, чтобы он там не выступал зря. Ночью Демид весь изворочался, вставать не стал — зная, что Файзулла чутко спит, под утро в дреме снилась всякая ерунда:
Маринка с большим животом, ругаясь, говорила ему:
— Я Мика люблю, а ты иди куда хочешь! — а Демид изумлялся, говоря ей, что Мик — всего лишь собака. Проснулся, долго лежал, осмысливая весь бред, потом четко вспомнил, мамка его всегда говорила:
— Приснится собака — к другу.
— Хмм, друг у меня здесь один — Файзулла, посмотрим.
Зная, что Маринка будет после пяти по Москве, позвонил пораньше — четко обосновал все Коле, тот, на удивление, ни разу не возразил.
— Ты, это, мужик правильный, знаю. Жить-то где станете? Понимаю, тебе в деревне лучше, там Шурка с козами, да и чижикам в городе сподручнее, ты только не вздумай их туда, к себе на родину увозить, я без пацанов — сам знаешь — загнусь. А с другой стороны — чё заморачиваться?? Приедешь, и прикинем все.
— У нас сейчас выпускной, елки зеленые, на носу. Придумают же — мы учились, ни фига не было выпускных, только в восьмом и десятом! — услышав, что явились пацаны и Маринка, перевел тему разговора Коля. — Не знаю, может, им это, как называется пиджак такой навороченный, Петь?
— Смокинг, дед, темный ты у нас! — ответил Петька, расцветая — увидел Демида.
— Здрасьте, дядь Демид! А у нас… — и понеслось, ребята, перебивая друг друга, торопились рассказать ему все новости, спрашивали совета, Демид обстоятельно отвечал, что-то советовал, что-то категорически не рекомендовал, кося краем глаз ана Маринку, скромно сидевшую возле пацанов. Наконец мальчишки, рассказав все, пошли на кухню, надо было поесть.