— Что-то я разговорился? — удивился Марк. — Вот как на меня расслабляющая обстановка подействовала.
— Если трудно об этом… лучше не надо! — проговорила Лида.
— Да это было при царе-Горохе, в семьдесят седьмом вроде году? Все давно перегорело. Отдать ей должное, растерялась на чуток, потом тут же поинтересовалась:
— И что, морду бить будешь??
— Зачем? Ключики мне, плиз. Надо сказать, квартиру я купил, и она была на меня оформлена. Как в воду глядел мужик один, что меня надоумил не разбрасываться по мелочи деньгами, а вложить в нужное. Попыталась что-то доказывать, права качать, я слушать не стал, пожелал счастья и поехал замки менять. В процессе выяснилось, что была беременность от меня на последнем курсе… но карьера дороже… аборт был, это все мне было преподнесено с издевательскими улыбками, когда я, не заморачиваясь, барахло собрал и на площадку выставил. Развели быстро, были у меня уже тогда кой какие знакомства нужные, да и детей-то не было.
— А потом, отчего ж не родил? — Сначала разочарован был, да и все, типа моей бывшей жены, дамы встречались, таким я только толщиной кошелька был интересен. Потом сам циником стал незаметно, разуверился в женском роде. Да и не встретилась такая, кто бы стал замечательной женой и мамой. Мне друг стародавний все годы твердил, что я не туда смотрю. А у меня то север, то командировки, когда смотреть? Да, конечно, хочется домашнего незатейливого уюта, но вот…
— Я Вам, Лида… чего уж мы выкаем друг другу, в такой-то вот обстановке и с мурчащим котом, только на ты надо, согласна ли?
— Согласна, — усмехнулась Лида, — так проще.
— Я тебе почему не звонил, связь была там — улетная, думал, месяц пробуду и все, но непредвиденный форс-мажор случился. Вот только и вырвался, приехал повиниться. Тянуло, если честно, за душу, виноват сам, прости, а?
— Ты, как мой Лешка — тот навертит, напортачит, а потом — «Прости, а?»
— Лешка — это муж?
— Нет, сын — младший, но про него потом как-нибудь расскажу, не сейчас.
Монахов спохватился:
— Время-то час ночи, по кроватям, тебе завтра на работу!!
Днем Монахов старательно готовил бешбармак. Отваривал мясо, замешивал тесто, зазвонил домашний телефон, настойчиво так.
— Мало ли, может, межгород или что-то серьезное?
Марк взял трубку. — Слушаю Вас?
— А Лидию можно? — спросил мужской голос.
— Лидия на работе.
— А Вы, собственно, кто?
— А мы, собственно, муж Лидии! — отрезал Марк.
— Каккой муж??
— Второй, ей что-то передать??
— Не надо! — Бросил трубку мужик.
— Поклонник что ли какой-то имеется?? — мрачно подумал Марк, настроение как бы испортилось, но затем хмыкнул:
— Даже если и был, теперь ни шиша — моя будет!!
< Лида вечером безмерно удивилась. В квартире витали такие запахи, что рот тут же наполнился слюной. Мужики, оба, чинно сидели на кухне, причем, Вася сидел на коленях у Марка.
— Надо же, признал?? — удивилась Лида. — Он же на коленях только у меня и сидит, остальных игнорирует, Андрею немного позволял, минуты три, не больше.
— Да мы с ним коллеги — одну и ту же… — Марк резко сменил тему:
— Мы с котом бешбармак приготовили, кот пробы снимал, моем руки, переодеваемся и милости просим.
— Это что такое? — удивленно вопросила Лида, глядя, как Марк вытаскивает из хлебопечки духмяный хлеб.
— Да вот, взял на себя смелость — хлебопечку купил, привыкли мы сами печь хлеб, он же намного вкуснее!
На столе стоял ачичук — казахский салат, тонко-тонко нарезанные помидоры и лук кольцами, вперемешку — обычный и красный, красное вино, зелень и сыр, нарезанный кубиками.
— Ух ты! — втянула носом Лида вкуснющий запах из кастрюли.
Марк улыбнулся:
— Отведай, боярыня, моего яства, что бешбармаком зовется! Учил меня готовить его казах один — Жак, работал у нас долго, вот постоянно приглашает к себе в степь.
— А почему имя такое странное — Жак, это французы — Жаки??
— Да он Жаксалык, пока выговоришь, вот и стал Жаком. А что, Лидия Сергеевна, поедем весной в степь? Там тюльпаны цветут изумительно, он постоянно нам фотки цветущей степи присылает.
— Тюльпаны? Красные?
— Всякие, и желтые, и лиловые, и желто-красные. Я один раз был весной, в оренбургских степях, мы с мужиками остановили газик и вылезли фотографировать такую красоту — безумно красиво, проняло всех.
— Мои самые любимые цветы, я, правда, всякие люблю, даже медуницу, что одной из первых вылезает на солнышко, но тюльпаны и хризантемы на особицу.