— Помню, помню!
Марк жестом фокусника достал из-за стола букет хризантем в вазочке, поставил букет на стол и удовлетворенно сказал:
— Стол сервирован полностью! Лида объелась:
— Такая вкуснятина, бесподобно!! — восклицала она, довольный Марк только подбавлял ей добавки. — Ой, не могу больше!! — взмолилась Лида, как раз зазвонил её сотовый, она договаривая на уговоры Марка положить чуток добавки, сказала:
— Не могу!
А сын сразу же заволновался:
— Что, мам? Ты заболела?
— Нет, сынок, мамка твоя обжорством замучилась!!
— Чай с бутербродиком, как всегда? — съехидничал сын.
— Не, не угадал. Меня тут бешбармаком казахским соблазнили, полкастрюли уговорила!
— Да ладно, ты — и полкастрюли? Не поверю!
А потом насторожился:
— А кто шеф-повар у нас?
— Марк Викторович!
— Даже так? Передавай спасибо за икру! Я звоню с дежурства, все нормально, целую! — не стал задерживать Лиду сын, а про себя твердо решил позвонить днем на домашний, надо же почву прощупать.
Опять были долгие посиделки, Марк рассказывал, Лида внимательно слушала, он удивился вслух:
— Я сто лет никому так много и обстоятельно не рассказывал ни про себя, ни про работу. Моим… хмм, приятельницам было неинтересно слушать, особенно про север.
— Марк, а северное сияние, оно какое? Видела я картинки в инете, а вживую?
— Сложно передать словами, это неописуемая красота! Фантастические цвета, то какие-то зигзаги в небе, то столбы разноцветные, то купол, у меня в планшете есть мои фото, сейчас покажу! Природа, она самый великолепный художник!!
У Марка было много фотографий — кроме северного сияния были интересные кадры природы, достопримечательностей тех стран, где довелось побывать.
Идиллию нарушил звонок Маринки, Марк не прислушивался, но слышны было истерические всхлипывания и громкие восклицания.
— Марин, я завтра-послезавтра забегу, поговорю с твоим отцом, только вряд ли он меня услышит! — устало проговорила Лида.
— Лида, это кто?
Лида пояснила, что и как.
— Мне трудно судить — у меня детей нет, но что-то мне подсказывает — сколько ей лет?
— Тридцать четыре будет, они с Лешкой нашим одногодки.
— Не исправить эту женщину уже точно. Такие, только попав в безвыходную ситуацию, могут измениться и осознать, и то не всегда. Не дай Бог, конечно, но твоя подруга, ушедшая, тащила этих упрямцев на себе, они же воспринимали это, как должное, жаль.
Вечер был испорчен, ушла та светлая и теплая атмосфера.
Маринка же дооралась с отцом до драки, Коля встал опохмелиться, она спрятала начатую бутылку, вот и понеслось. Хорошо, Петя был у соседей — там приехала внучка на недельку, вот и общались первоклашки с удовольствием.
Маринка налетела на кулак, истерила, рыдала, огрела отца сковородкой, схватила одежду, на площадке оделась, позвонила соседям, попросила оставить ребенка у них ночевать, сама полетела в пригород, к Димке за утешением.
Он, конечно же, утешил, предварительно дав пару раз затянуться безвредной травкой.
— Марина, я постоянно для успокоения нервы по чуть-чуть затягиваюсь, вот увидишь, станет легче!! Эт не наркота, эт такой трава у нас растет, с детства знаем, что успокаивает!!
Маринка, бахвалясь, сделала не пару затяжек — побольше, и впрямь стало неплохо, а потом ещё и сладкая ночь случилась!
Будучи медиком, не понаслышке зная обо всех этих «удовольствиях», Маринка посмеивалась про себя:
— А вот и не буду больше пробовать, на кой это мне? Один раз попробовала, привыкания нет, да и Димка меня вон как любит, он-то не привык и не позволит что-то мне во вред!!
Лида сдержала слово, зашла к Носовым, Коля был дома. Не стесняясь в выражениях, долго пояснял, что «эта жадная сука, корова толстая, довела мать до могилы, она такая-сякая, проститутка — мало ей русских мужиков, с чурбанами связалась!!»
— Коль, но ведь у тебя и есть-то только Маринка и внук? Ну можно же попытаться найти общий язык, живите в конце-концов вы без скандалов — каждый сам по себе!!
— Лид, я молчу, она, сука, сама меня доводит, тоже хочет, чтобы и я в ящик сыграл!
Лида послушала-послушала, вздохнула:
— Два родных человека, а мира между вами наверное и не будет! Ладно, Коль, извини, пошла я!
Марк ждал её у торгового центра — договорились побродить по вечернему городу. Лида много и с удовольствием рассказывала про историю города, бродили долго, у неё замерзли руки, и Марк, ворча, тут же стащил её перчатки, взял в свои теплые немного шершавые ладони и так и повел её, не отпуская, в ближайшее кафе.