Димка захрипел, пытаясь вырваться из хватки этого страшного мужика.
— Молись Аллаху, если и девка окажется с изьяном… сам пойдешь за девочку!! — говорил он какие-то странные слова, а Димка посерел и отпущенный этим упал на колени.
— Клянусь — сладкий, горячий женщин!
— Смотри!! — страшный мужик перевел взгляд на Петьку:
— Брысь отсюда! Пока не позовут, чтобы не приходил, понял?
Испуганный пацан только кивал, а мамка, вяло махнув рукой, сказала:
— Петенька, слушайся старших!
Петенька, испуганный и едва сдерживающий слезы, выскочил на улицу, озираясь, не знал куда ему бежать. Потом, увидев хромающего Валика, торопливо побежал к нему.
— Пошли, — едва взглянув на дрожащего пацана, буркнул Валик. Привел его в какой-то скособоченный сарай. — Вот здесь мы и будем жить. Что ты трясешься так??
— Да там страшный мужик такой, как Каа из Маугли, сказал, чтобы я не появлялся, пока не позовут.
— Понятно, — вздохнул пацан, — раз Змей появился, ты угадал, его погоняло такое и есть, значит, будут кобылку объезжать, ох, дуры бабы… Ладно, Петь, ты больной, я больной, нас пока не тронут, было бы намного хуже, если бы ты был здоровый!! — говорил этот Валик какие-то странные слова, ничего не понимающему Петьке. — Спи, мелкий. Потом поймешь! — погладил он умученного пацана Петьку. — Спи, а я помаракую, что и как делать!
Долго сидел Валик возле беспокойно спящего папцана, который во сне звал мамку.
— Эх, бедолага!! Мамка твоя… прибить бы таких сучек, ладно, сама не может без… но пацана зачем с собой тащить?
Тринадцатилетний, смышленый, наученный горьким опытом Валик уже третий год влачил такое вот существование в этой горной затерянной деревушке-кишлаке-ауле, хрен его знает, как назвать эту дыру. Приехала его мамашка тоже по большой любви с мужем Мурадом посмотреть… да так и сгинула где-то в горах, куда её увезли Змей с сопровождающими. Валику же безумно повезло, его забраковали из-за хромоты — умудрился сломать ногу, неправильно сросшийся перелом не давал ему бегать и прыгать в школе, специальной, где занимались пацаны всяких национальностей, готовили из них воинов аллаха. А Валика привезли вот сюда, пас овец, кой чего умел уже сам делать, помогал одинокой старушке, которая подкармливала его лепешками, а сам в течение трех лет, не спеша, понимая, что если поймают, вздернут сразу же или прибьют — готовился бежать отсюда, вызнал дорогу, умел, как ящерица, карабкаться по камням, привычно хромал, хотя мог и ходить нормально, но предпочитал хромать, особенно сильно припадая на ногу при появлении чужих.
Приезжал пару раз доктор из лагеря, осматривал ногу, Валик жаловался, что на непогоду ногу выкручивает, и она болит так, что наступить невозможно. Через два года от него отстали, слышал он, как Змей сказал:
— Бесполезный материал, хромой, это слишком заметно, пусть вон овец пасет, деваться отсюда — некуда. Сколько проживет.
Теперь вот дура набитая, мамка этого слабака-ревы привезла его сюда. А Валику так жалко стало его, да и честно, обрадовался он, что есть у него теперь земляк — вот этот русый, сероглазый пацан, а то эти рожи до трясучки надоели.
Валик разбудил его рано утром:
— Петька, слушай меня внимательно, я ща погоню стадо, ты со мной вроде как идешь. Мимо дома, где твоя мамка будем идти медленно, посмотрим, что и как. Пройдем деревню, ты по тропинке, я покажу, где — вернешься назад, к дому. Тропинка за огородами, на задах, там почти всегда только козы и овцы ходят, но пойдешь осторожно, люди тоже, бывает, ходят. Если в доме тихо, мать твоя точно спит теперь, укатали её эти… посмотришь, если все спокойно, постарайся зайти, найди свой паспорт, если он ещё у неё в сумке или чемодане — забирай и опять по тропинке доберешься ко мне, да и деньги, какие есть — забирай.
— Но, я же не вор!
— Петь, я тебе, как придешь ко мне, все конкретно расскажу. Сейчас время нет, вон, уже блеют. Давай. Если кто не спит — в доме ходит, придуряйся, пореви там, что без мамочки плохо, пришел, иначе нам с тобой — труба.
Как шел к дому дому Петька…
У него от страха подламывались ноги, колотилось сердце…
Увидев быстро едущий по улице газик с брезентовым верхом, присел за невысокий куст. Из дома резво выскочили этот Змей и ещё три мужика, заросшие черными большими бородами, а за ними суетливо семенил Дильшот.
— Я тебе сказал, — продолжая застегивать ремень брюк, говорил Змей, — завтра к вечеру, пришлю машину-отгрузишь эту бабу, она неплохо продержалась с нами, толк будет, за неё заплатим. А щенка? Как хочешь, можешь прибить, можешь здесь бросить, жаль, внешность подходящая, но… деньги за него я вычту — бракованный товар, прежде, чем привозить, надо было конкретно про его здоровье написать. Ну да это твоя головная боль! Астматика приволок, хм!