— Проснулся — все тело затекло, щенок рядом прижался — два бедолаги. Ну, стал осматриваться. Домишко-то был совсем крохотный, это потом уже мне Файзулла рассказал, что в былые времена туристы наши сюда ежегодно наезжали, и была у них тут типа база отдыха — дальше-то перли — горы покорять. Полазил, посмотрел, погреб вот этот, там кой какие банки жестяные нашел большие, ведра вот потом сделал, банька, на скорую руку слепленная, и самое важное — ручеек-речушка чуть ниже. Избенка тоже ничего, из бревнышек, крыльцо подгнило, кой какие доски в полу заменить, стол, два топчана, а вот печка — буржуйка. Посмотрел, подумал, вниз ползти желания никакого нет, решил немного разобрать, пока жив, отчего же не занять себя чем-то, да и руки по работе соскучились.
— Вот и начали с Миком жизнь отшельническую. Повезло, правда, неимоверно, за банками жестяными нашлась бочка небольшая, а в ней мука сухая, запах немного затхловатый был, но лепешки мы печь научились, мне немного надо, а Мик, он у меня всеядный. Не до жиру, семена какие-то в пакетике нашел, на полу в мусоре валялись, соль закаменелую, монолитом, — все в избушке разбросано, перевернуто — видимо, приходили местные давненько, поживиться. Копать сил нет, просто насыпал их вон на тот клочок земли и сверху горсточками земли прикрыл, поливал, правда, ну и выросли петрушка-кинза, несколько морковок — урожай, семена собрал, опять посеял.
Маринка слушала, не перебивая, Демид спохватился.
— Пойдем в дом, темнеет уже, да и на снег заворачивает, небольшой, но выпадет скорее всего.
Попили чайку, зажгли керосинку, Маринка взяла свое вязание — загорелось ей связать джемпер для Демида, вязала простой резинкой, автоматически провязывая и внимательно слушая Демида — надо же как-то человека отблагодарить за приют.
А Демид, устроившись на другом топчане, негромко поворчал на Мика — тот пристраивал свою тушку у него в ногах.
— Ты угомонишься или нет? Не поверишь, мы с ним столько много времени провели вдвоем, иногда слов не надо, понимаем друг друга, единение душ выходит. Я ему что-то рассказываю, он вздыхает, где надо, гавкнет, если возмущается чем-то, вот так и живем. Привыкли, я здесь искренне наслаждаюсь спокойствием, природа, она лечит.
Маринка хмыкнула:
— Ну да, лечит!
— Подожди, вот весна придет, я на тебя посмотрю… по-другому заговоришь!
— Что-то не верится!
— Не будь пессимистом, в каждой, даже патовой ситуации всегда есть крохотное зернышко надежды, просто мы, люди, не всегда умеем его увидеть. Поверь, я знаю, о чем говорю. Так вот, а началось все до банального просто.
— С детства всегда была тяга что-то крутить, разбирать, после школы поступил в институт — получил диплом инженера-механика. Работа была по душе, женился, все как у всех, детей, правда, не завели, сначала я хотел на ноги встать, подрабатывал, где мог, трешку вот купили, потом на двух работах, основной и в автомастерской до полночи, крутился, жена тоже… карьеру делала. Черт его знает, где мы с ней как-то стали не по одной дороге идти, ну, как бы параллельным курсом. А курс, оказалось, с разными поворотами… Бывает вот так — вроде рядом, муж и жена, а каждый сам по себе, скорее соседствуют. Ни ругани, ни скандалов, ни, даже ревности, какое-то равнодушие… сила привычки что ли, пресно так.
Демид рассказывал, а Маринка вспоминала себя ту, и как же ей совсем не хотелось вспоминать её истерики, слезы, скандалы на пустом месте с отцом Петьки, потом идиотское поведение с Шуриком, а ведь стыдно про такое Демиду говорить?
— Я стал замечать, что резко худею — штаны сваливаться начали, думал, вот ещё немного и уйду с работы-стану вольным механиком. Появилась такая вот услуга «Муж на час» — как раз по мне — руки-то из того места растут. Ну и… упал вот на работе, дальше: «очнулся — гипс…»
— В общем, поставили перед фактом, опухоль какая-то в брюшине, операцию — слишком сложная, надо искать за границей — Германия, Америка, да и поздно, метастазы много где. Спросил, сколько осталось- от шести до десяти месяцев, прикинул — всякие химии делать бесполезно… Мать старенькую пугать совсем не хочется, сестры в курсе, обе плачут, я же младшенький в семье, братан тоже убитый, дома — тоска, жена пару истерик закатила — воздух в квартире болезнью, видите ли, пропитался. Успел группу получить, а потом четко так подумал — чего я буду от дивана до туалета, пойду-ка я напоследок потихоньку, куда глаза глядят, все равно…
— Ну и посидел, поприкидывал, поехал на поезде до другана своего, Виталия, он в Казахстане живет. Пробыл пару дней у него, он оставлял пожить, но тянуло меня подальше, пока брел, налюбовался цветущей степью. Ох и красота, скажу я тебе… тюльпаны всякие, маки!! Ну, а потом горы на горизонте появились, и так меня туда потянуло, паспорт в порядке, вот перешел ещё одну границу и брел так. Мужики водилы, отдать должное, везде, притормаживали, видели, что бредет по дороге изможденный, заросший дед, но я редко когда соглашался. Шел себе потихоньку.