— Да не переживай, вот отправим тебя домой, и сможешь наладить общение с ней.
— Демид, а как же ты? Ведь скучно тебе одному будет?
— Марин, я не один, у меня, вон, нахлебник имеется, да и попривык я к такой своей неспешной жизни на природе, прирос уже. Будет конечно не хватать разговоров, но с Миком поговорю, на равнину пойду, тебе звонить буду, новости расскажешь.
— А я, наверное, сильно буду скучать по вам с Миком!
Демид улыбнулся:
— Так это же здорово, в гости не приглашу, по-любому не приедешь, тебя всю оставшуюся жизнь можно пугать одним словом — Таджикистан. Хотя и люди, и нелюди есть в любой нации, просто тебе не повезло, хитровыделанный попался…
— Ох, Демид, я сама на него повелась!!
— Кто из нас безгрешен? — улыбнулся Демид. — Каждый в своей жизни набивает синяки и шишки замечательно, когда начинает понимать, не доходит только для некоторых. Но мы-то с тобой из понятливых!! Можно тебе комплимент сделать? — Хитро взглянул на неё Демид.
Маринка засмеялась:
— Знаю я твои комплименты, говори?? — Вы загорели, Марина Николаевна, как… — и замолчал.
А Маринка совсем весело захохотала.
— Обрадуешь сейчас??
— Как говаривала моя старенькая бабушка Мария, «как головяшка», вместо головешка!!
— И это называется, рыцарь?
— Ага, в школе говорили, помнится, вместо «рыцарь печального образа» — «пецарь рычального образа», вот я на пецаря точно похож. — Радуясь, что Маринка начала от души смеяться, хохмил Демид.
Маринка боялась, что опять начнет набирать вес — как-то не хотелось ей быть той, прежней, даже внешне, но пока вес совсем не прибавлялся, они с Демидом, живя на природе, были, по его выражению — «тонкие и звонкие».
Пролетел короткий февраль, на женский день Демид с Миком преподнесли ей роскошный букет цветов, что распускались на пригретых склонах.
— Не спрашивай, как называются. Не знаю, но от всего сердца — мы с Миком поздравляем тебя, пусть у тебя в жизни все будет ладно!
Маринка долго стояла, засунув нос в букет, вдыхая нежные ароматы, отмерла и впервые за все время поцеловала Демида в голую щеку.
Он начал бриться после Нового года. Надоела Маринкина критика, что он напоминает того самого афганского моджахеда, оставил коротенькую бородку вот и получил поцелуй в скулу.
— Хорошо!! — зажмурился Демид, — Мик, наконец-то нас с тобой начали целовать!
Мику тоже достался благодарный поцелуй.
К концу марта Демид собрался вниз, Маринка теперь уже совсем спокойно осталась с Миком, день прибавился, горы расцветали, она с удовольствием, которого не испытывала никогда раньше, возилась в земле. Накопала каких-то цветочков, рассадила их возле дома и старательно ухаживала за ними, посадила лук, зелень, затеяла генеральную уборку, спала спокойно, без кошмаров и ждала Демида.
ГЛАВА 17
В конце марта Коля позвонил Наталье и Лиде, попросил собраться их всех у кого-нибудь:
— Моим нельзя про этот разговор знать, пока.
Марк предложил поехать на природу. Наталья и Володя поменялись сменами, Костаревы-Монаховы были на пенсии, им проще. И поехали на недальнюю речку, вроде неширокую, но водились в ней такие места, где вода, текущая между огромными валунами, ревела и ускоряла течение, особенно по весне, совсем как горная.
Полюбовались, повосхищались.
— Вот, и у нас красот навалом, а вы все куда-то по Китаям разъезжаете! — Пробурчал Коля.
— Мы в Китае самое главное сокровище нашли!! — заулыбались и Лида, и Марк.
— Да я, знаешь, как рад, что Лешка жив и внука вон родил! — Потом, посерьезнев, сказал. — Мне помощь ваша и совет требуются, особенно от тебя, Володь.
Сели на просохшем бугре, разложили взятые с собой бутерброды-закуски, с аппетитом поели, на свежем воздухе все ушло влет, пить никто и не подумал, Марк был за рулем, Коля завязал, а Володя и не был особым любителем.
— Вот, у меня такая история, — начал Коля, — днем, когда никого не было, телефон домашний зазвонил. Я привык, после передачи звонков много было, а тут, мужик… представился честь по чести — Николай Демидов из Ставрополя, все данные паспорта сказал, велел их записать, а дальше вот такая история случилась.
У него друг есть, Демид Мазырин. Короче, у этого Демида рак был последней стадии, он ушел из дому, сказал — мир посмотреть, сколько успеет увидеть, а там и помереть. Дошел за два месяца, вроде, до этих чурбанов, в горы заполз, собачку подобрал, в общем, там и оживел. Через два года группу сняли, признали здоровым, он теперь ни в какую назад не хочет возвращаться.