— Я рада, Марин, что ты Валика приняла. Он славный, добрый, очень четко чувствует людей.
— Знаю, если бы не он и тогда, и сейчас… Он очень старается, чтобы мы с Петькой стали как прежде, сын немного оттаивать начал, а Валик, он смешной. Папа говорит, что его нам Бог послал, я тоже так думаю.
Она напряглась, ожидая, что теть Лида припомнит её дуризм, что был больше года назад.
Но та только вздохнула:
— Хорошо, что все живы, остальное все мелочи. Я до сих пор поверить не могу, что Лешка живой и вон, радость наша нечаянная катается и вопит!
— А Андрюха как?
— Да все неплохо, малышке пять месяцев вот будет, назвали, правда, как меня — Лидой. Я не хотела, а ребята и слушать не стали — у них женское имя только одно было выбрано. Растет маленькая, глаза — мои, а так — мамина дочка. Андрей через два года на пенсию выходит, сказал, будет возле нас. Есть для кого и для чего жить — внук и внученька враз почти появились.
Внук подлетел к бортику:
— Бабуля, ты видела, видела как я крутился волчком?? А на повороте как на шорт-треке рукой по льду???
— Видела, видела, ты руку не ободрал?
— Не, я поехал?
— Вот, Марин, это и есть счастье! — помолчав, добавила Лида. — Для меня!! Мальчишки дружно захотели идти в кафе, там смолотив по большому куску пиццы, поели пирожное-мороженое и довольные разошлись.
Маринка выдохнула — она подсознательно ждала от теть Лиды подколок, но та вся была в своем Арсюшке.
— Пап, теть Лида так изменилась, стала мягче.
— Конечно, столько лет считать Лешку погибшим или пропавшим и встретить нечаянно да ещё с внуком.
А потом вздохнул:
— Все мы изменились, клюнул вот жареный петух в зад!.
Октябрь выдался унылый, зарядили дожди — серо, мокро, кисло. Мальчишки учились, ходили на все свои спортивные занятия, участвовали в каких-то соревнованиях, учились неплохо. Маринка вроде и радовалась — Петька стал не таким настороженным, а вот тянула за душу все больше наваливающаяся тоска, она автоматически ходила на работу, автоматически отвечала на какие-то вопросы, так же автоматически стирала, убирала, гладила.
Шура упросила Колю и пацанов отпустить её жить в деревне.
— Зачем девичка под нога мешать?
Она полностью освоилась в деревне, ей там было лучше, роднее. И решили её оставить, но, при первой же возможности или даже намеке на что-нибудь, забрать в город. Коля утеплил входную дверь, привезли дрова, мальчишки старательно укладывали их в поленницу. И Маринку, приехавшую с ними в деревню на выходные, она работала пять дней и два выходных — прорвало, именно из-за вида поленницы.
Вспомнилось, как она там, в горах тоже укладывала дрова, её тогдашний восторг и легкость в душе. Как она рыдала, стараясь, чтобы никто не услышал… ей больше всего хотелось, чтобы вот сейчас, рядом с ней были так необходимые ей Мик и…Демид?? Услышать его необидное подначиванье, пусть говорит все, что угодно, лишь бы услышать его голос и тявканье Мика. Наревевшись до опухших глаз, вышла из комнаты и встретила понимающий взгляд Валика.
— Мам Марин, ты нам обещала пойти на развалины барского дома? Пойдем? Дождь пока не наблюдается?
— Да, Валик, вы поели уже?
Мальчишки кивнули и начали собираться — захватили зонтики, дождевики, понадевали резиновые сапоги и пошли шлепать по лужам. Маринка, на удивление, почувствовала себя спокойнее, тяжесть в душе заметно уменьшилась, да и сыновья не давали хмуриться, оба старались развеселить её. Она притянула обоих к себе:
— Мальчики вы мои дорогие!
А сыночек, глядя на неё внимательно-внимательно вдруг выдал:
— Маа, а давай на Новый год пусть к нам дядя Демид приедет с Миком?? Мы с Валиком давно хотели такое сказать, и ты не будешь такая… — он запнулся.
— Какая, сын?
— Ну, такая печальная! — подсказал Валик.
— Ох, психологи вы мои!
— Мам, у нас же скоро разговор будет с ними, мы ждем-ждем, почему он так редко приходит?
— Я когда там была, вообще раз в три месяца только и спускался, это он часто стал приходить! — улыбнулась Маринка.
Пошли неспеша назад, мальчишки набрали ей букеты из красивых кленовых листьев, гуляли бы ещё, да зарядивший опять дождь загнал всех в дом. Пили чай с Шуриными вареньями, потом слушали разговорившегося про свою далекую службу в армии — деда.
Маринка обняла их обоих, потом чмокнув в макушки подтолкнула к бабуле, которая сразу же засияла, едва внуки подлезли к ней.