— Понятно! — сникла Маринка.
Демид пошел собрать свои вещи, а Маринка, мотаясь взад вперед по кухне, как-то враз решилась:
— Тянет тебя, Маринка, к нему! Кто знает, может, больше и не суждено вот так, рядом побыть. — И решилась: — Будь что будет! Демид, он меня точно не обидит и боли не причинит.
Вздохнула глубоко, перекрестилась три раза и пошла в комнату, где Демид закрывал свою собранную сумку. Подошла и, как в холодную воду с обрыва шагнула — обняла его со спины.
— Марин? — замер Демид. — Марин? — хотел расцепить её руки, но она, наоборот, вцепилась в него.
— Пожалуйста, не отталкивай меня, я просто хочу почувствовать себя один раз женщиной. Боюсь, очень боюсь, но с тобой — ты… ты знаешь меня как облупленную. Это мне надо, я точно знаю, что кроме тебя не смогу ни с кем… даже дружеские обнимашки не преношу. А с тобой — ну, не знаю я, как это объяснить!! Ты завтра уедешь и, кто знает, может, только скайп и останется? А так я буду смаковать эти мгновения… и… и жить смогу.
— Но почему ты так уверена?? Ты молодая — все впереди? — Демид осторожно поглаживал её судорожно сцепленные на его животе руки. — Марина, я боюсь, я же помню, какая ты была там, у нас.
— Демид, я только тебе верю, прошу тебя, подари мне…
— А если разочаруешься сильно-сильно? Я ведь тоже долгонько не практиковался, — усмехнулся Демид.
— Я просто хочу погреться возле тебя! Знаешь, как давно хотела вот так к тебе прислониться.
— Да уж прямо?
— Да, как только приехал, еле удержалась на шее не повиснуть!
— Ох, Маринка, ты только потом меня не проклинай!! Я так боюсь, зная, через что ты прошла!!
— Это все там осталось, я же не стану тебя принуждать типа: переспал — женись. Ну, не знаю я, как тебе сказать правильнее!! Я даже представить не могу, осталось ли во мне что-то от женщины?? Нет, не от той дуры, что была, а доступны ли мне какие-то эмоции, чувства?? — бормотала Маринка, уткнувшись ему в спину.
— Ну что! — Демид замолчал, Маринка задержала дыхание, боясь его отказа. — Я не железный, ты так прижимаешься, что не откликнуться никак. — Он расцепил её руки, повернулся к ней, а она уткнулась пылающим лицом ему в грудь.
— Я тоже боюсь, будем бояться вместе?
— Да! — радостно вздохнула Маринка.
Демид, этот чуткий мужчина, никуда не торопился, понимая, что при малейшем неосторожном движении она опять зажмется, очень бережно и нежно обнимал её, потихоньку целовал, сразу же предупредив:
— Не зажимайся!! Если что не так — тут же говори, я не хочу ледяную статую обнимать!!
Маринка со смущением, сначала стыдливо краснея, просто прижималась к нему, потом понемногу осмелела — ей так оказывается нравится трогать, гладить этого невероятно притягательного мужчину!! А он и не пытался взять инициативу в свои руки:
— Спешить некуда, вся ночь впереди!
Маринка смелела, просунула руки ему под футболку, стало неудобно, потянула её вверх, он шепнул:
— Поровну, я верх, ты верх — снимаем.
— Демид, все тебе шуточки!!
Он легонько поцеловал её, а ей так захотелось настоящего поцелуя — она молча потянулась к его губам. Умница Демид понял без слов… целовались долго и нежно, Маринка уже и не замечала, где бывают его руки, где её. Ей было… необычно. Даже в то время, что было ДО… да, были неплохие партнеры, но Демид, он просто покорял её, на самом деле обращаясь с ней бережно-бережно. Она плавилась от его прикосновений, сама начала восторженно отвечать ему, и сама же удивилась, когда у неё со всхлипом врывалось:
— Не могу больше!
— Что, Марина, не можешь?
— Не могу больше терпеть, хочу тебя!!
Для Демида эти слова стали самыми нужными — значит, полностью верит ему Маринка! И он постарался, первый раз, впрочем, вышел быстрым и у неё, и у него.
— Марин, я малость оконфузился, давненько не был с женщиной, но, прости, наверстаем.
А Маринка, довольная как кошка, просто промурлыкала:
— Не сомневаюсь!
И снова были шепот, звуки поцелуев и неторопливые движения Демида… Маринка сначала постанывала, потом ахала, затем кричала в голос:
— Дёёёмушшкаа!
Она смутно воспринимала всё — проваливалась на какие-то мгновения в сон, тут же испуганно просыпалась, зная, что вот-вот наступит утро, и её самый необходимый мужчина уедет. Теперь уже она сама старалась доставить ему как можно больше удовольствия, она упивалась его объятиями, прикосновениями, его неутомимостью, его таким обостренным чутьем — он быстрее её угадывал, что ей сейчас, в эту минуту, требуется. К утру она говорила хриплым-полусорванным голосом: