– Но ведь нельзя же развлечения ради заменить человека, которого любил, - сказала ему Анна, когда он в последний раз заговорил об этом. Боже милостивый, доктор, да когда в прошлом месяце у миссис Крамлин-Браун умер попугай - слышите, попугай, а не муж, - она была так шокирована этим, что поклялась никогда больше не заводить птицу!
– Миссис Купер, - сказал доктор Джекобс, - с попугаем обыкновенно не вступают в сексуальные отношения.
– Да... но...
– Поэтому его не обязательно заменять. Но, когда умирает муж, а оставшаяся в живых жена еще деятельна и здорова, она обязательно, если это возможно, найдет ему замену. И наоборот.
Секс. Наверное, это единственное, о чем думал этот доктор. У него на уме один только секс.
Когда Анна оделась и спустилась вниз на лифте, было десять минут седьмого. Едва она вошла в бар, как из-за одного из столиков поднялся мужчина. Это был Конрад. Должно быть, он следил за дверью. Он пошел ей навстречу, нервно улыбаясь. Анна тоже улыбалась. В таких случаях всегда улыбаются.
– Так-так, - проговорил он. - Так-так-так.
И она, ожидая приличествующего ситуации поцелуя, подставила ему щеку, продолжая улыбаться. Однако она забыла, каким чопорным был Конрад. Он просто взял ее руку в свою и пожал - один раз.
– Вот уж действительно сюрприз, - сказал он. - Проходи, садись.
Бар ничем не отличался от бара в любой другой гостинице. Он был тускло освещен и заполнен множеством небольших столиков. На каждом столике стояло блюдечко с орешками, а вдоль стен тянулись кожаные кресла-скамьи. На официантах были белые пиджаки и темно-бордовые брюки. Конрад повел ее к столику, стоявшему в углу, и они сели лицом друг к другу. Официант уже стоял рядом.
– Что ты будешь пить? - спросил Конрад.
– Можно мне мартини?
– Разумеется. С водкой?
– Нет, с джином, пожалуйста.
– Один мартини с джином, - сказал он официанту. - Нет, лучше два. Ты, наверное, помнишь, Анна, я не очень-то люблю выпивать, но, думаю, сегодня для этого есть повод.
Официант удалился. Конрад откинулся в кресле и внимательно посмотрел на нее.
– Ты очень хорошо выглядишь, - заметил он.
– И ты очень хорошо выглядишь, Конрад, - сказала она ему.
И это было действительно так. Удивительно, как мало он постарел за двадцать пять лет. Все такой же стройный и красивый, как и тогда, - по правде, даже более красивый. Его черные волосы были по-прежнему черными, взгляд - ясным, и, в общем, он выглядел как мужчина, которому не дашь больше тридцати.
– Ты ведь старше меня, не так ли? - спросил он.
– Это что еще за вопрос? - рассмеялась она. - Да, Конрад, я ровно на год тебя старше. Мне сорок два.
– Я так и подумал.
Он по-прежнему изучал ее с предельным вниманием, взгляд его скользил по ее лицу, шее и плечам. Анна почувствовала, что краснеет.
– У тебя, наверное, просто замечательно идут дела? - спросила она. Ведь лучше тебя во всем городе нет врача?
Он наклонил голову набок, так что ухо едва не коснулось плеча. Эта его манера Анне всегда нравилась.
– Замечательно? - переспросил он. - В наше время у любого врача в большом городе дела могут идти замечательно - я имею в виду, в финансовом отношении. Но вот действительно ли я первоклассный специалист - это другое дело. Мне остается только надеяться и молиться, что это так.
Подали напитки, и Конрад поднял свой бокал и произнес:
– Добро пожаловать в Даллас, Анна. Я так рад, что ты мне позвонила. Приятно снова тебя увидеть.
– И мне приятно тебя увидеть, Конрад, - сказала она, и это была правда.
Он взглянул на ее бокал. Она сразу же сделала большой глоток, и бокал наполовину опустел.
– Ты предпочитаешь джин водке? - спросил он.
– Да, - ответила она.
– Тебе нужно изменить свой вкус.
– Почему?
– Джин вреден для женщин.
– Вот как?
– И даже очень.
– Наверняка он вреден и для мужчин, - сказала она.
– По правде говоря, нет. Для мужчин он не так вреден, как для женщин.
– А почему он вреден для женщин?
– Да просто так, - ответил он. - Просто они так устроены. Чем ты занимаешься, Анна? И что привело тебя в Даллас? Расскажи мне о себе.
– Почему джин вреден для женщин? - улыбаясь, спросила она.
Он улыбнулся ей в ответ и покачал головой, но не ответил.
– Говори же, - настаивала она.
– Нет, оставим это.
– Нехорошо недоговаривать, - сказала она. - Это нечестно.
Помолчав, он произнес:
– Что ж, если ты действительно хочешь знать, в джине содержится определенное количество масла, которое выжимают из ягод можжевельника. Это делается для того, чтобы придать напитку особый вкус.
– И что же это масло делает в организме?
– Много чего.
– Например?
– Нечто ужасное.
– Конрад, не смущайся. Я уже взрослый человек.
Это был все тот же Конрад, подумала она, все такой же застенчивый, щепетильный и скромный, как и раньше. Этим он ей и нравился.
– Если этот напиток и правда делает нечто ужасное в моем организме, сказала она, - то с твоей стороны нехорошо не говорить мне, что это такое.
Он слегка подергал мочку левого уха большим и указательным пальцами правой руки. Потом сказал:
– Видишь ли, все дело в том, Анна, что можжевеловое масло непосредственно воздействует на матку.
– Ну уж ты скажешь!
– Я не шучу.
– Чепуха, - сказала Анна. - Бабьи сказки.
– Боюсь, что это не так.
– Ты, наверное, имеешь в виду беременных женщин.
– Я имею в виду всех женщин, Анна.
Он перестал улыбаться и говорил вполне серьезно. Похоже, его тревожило ее здоровье.
– В какой области ты специализируешься? - спросила она. - В какой области медицины? Ты мне так и не сказал.
– Гинекология и акушерство.
– Ага!
– И давно ты пьешь джин? - спросил он.
– О, лет двадцать, - ответила Анна.
– Помногу?
– Ради Бога, Конрад, перестань беспокоиться о моем здоровье. Пожалуйста, я бы хотела еще один мартини.
– Разумеется.
Он подозвал официанта и сказал:
– Один мартини с водкой.
– Нет, - сказала Анна, - с джином.
Он вздохнул, покачал головой и произнес:
– Нынче не прислушиваются к советам своего врача.
– Ты не мой врач.
– Это так, - согласился он. - Но я твой друг.
– Поговорим лучше о твоей жене, - сказала Анна. - Она такая же красивая, как и раньше?
Он помолчал какое-то время, потом ответил:
– По правде говоря, мы разведены.
– Быть не может!
– Наш союз просуществовал целых два года. Но потребовалось много усилий, чтобы сохранить его даже на такое время.
Анну это почему-то глубоко потрясло.
– Но она же была такой прекрасной девушкой, - сказала она. - Что же произошло?
– Все произошло, все, что только может быть плохого.
– А как же ребенок?
– Она забрала его. Женщины всегда так делают.
В голосе его прозвучала горечь.
– Она увезла его к себе в Нью-Йорк... Он приезжает повидаться со мной раз в год, летом. Ему сейчас двадцать лет. Он учится в Принстоне.
– Хороший мальчик?
– Замечательный, - сказал Конрад. - Но я его почти совсем не знаю. Все это не очень-то весело.
– И ты так больше и не женился?
– Нет. Но хватит обо мне. Поговорим о тебе.
Он начал медленно и осторожно подталкивать ее к разговору о здоровье и о том, что ей пришлось пережить после смерти Эда. Она поймала себя на том, что без смущения говорит с ним обо всем.