В любом случае, было бы безумием сделать Джерри откровенное предложение. Настолько хорошо я его знал. Скорее всего он придет в ужас. А то и станет угрожать. Может выйти безобразная сцена. Нужно поэтому как-нибудь незаметно его испытать.
— Послушай, — сказал я Джерри примерно через час, когда мы сидели на диване и допивали последний бокал.
Гости расходились, и Саманта стояла возле дверей и прощалась с ними. Моя жена Мэри разговаривала на веранде с Бобом Суэйном. Я видел их через открытую дверь.
— Хочешь, расскажу кое-что забавное?
— Ну? — произнес он.
— Один парень, с которым я сегодня обедал, рассказал мне фантастическую историю. Просто трудно поверить, что такое вообще может случиться.
— Что еще за история? — спросил Джерри.
От выпитого виски его клонило ко сну.
— Этот человек, тот, с которым я обедал, положил глаз на жену своего приятеля, живущего по соседству. А его приятель положил глаз на жену человека, с которым я обедал. Понимаешь, в чем дело?
— Ты хочешь сказать, что два парня, которые живут рядом, втюрились в жен друг друга?
— Именно, — ответил я.
— Так в чем проблема? — спросил Джерри.
— Проблема в том, — сказал я, — что обе жены — женщины верные и порядочные.
— Вот и Саманта такая же, — заметил Джерри. — Ни за что не посмотрит на другого мужчину.
— Мэри тоже, — сказал я. — Я в ней уверен.
Джерри допил виски и аккуратно поставил стакан на столик рядом с диваном.
— Ну и что же было дальше? — спросил он. — Довольно, по-моему, грязная история.
— А дальше случилось то, — сказал я, — что эти типы замыслили план и у каждого появилась возможность соблазнить жену соседа, притом жены так ничего об этом и не узнали. Если ты только можешь поверить в такое.
— Хлороформ пошел в ход? — спросил Джерри.
— Ничего подобного. Жены находились в полном сознании.
— Быть не может, — сказал Джерри. — Тебя просто надули.
— Не думаю, — возразил я. — Он мне такие подробности порассказал. Да я и без того уверен, что это правда. Они и потом не раз все это проделывали хотя бы раз в две-три недели, и так продолжалось несколько месяцев.
— И жены ничего не знали?
— Даже не догадывались.
— Должен выслушать твою историю, — сказал Джерри. — Но сначала выпьем.
Мы прошли к бару и снова наполнили бокалы, после чего вернулись к дивану.
— Ты должен иметь в виду, — сказал я, — что это дело требует долгой предварительной подготовки. И чтобы иметь хоть какой-то шанс, что план сработает, им пришлось обменяться друг с другом множеством интимных подробностей. Однако в основе своей план прост.
Они выбирали какую-то ночь, скажем с пятницы на субботу. В эту ночь мужья и жены отправлялись спать как обычно, допустим в одиннадцать или в половине двенадцатого.
Начиная с этого времени все идет как обычно. Супруги немного почитают, потом, быть может, немного поговорят, а потом выключают свет.
Как только свет выключен, мужья немедленно отворачиваются и делают вид, что собираются заснуть. Это делается затем, чтобы жены не рассчитывали, что можно и дальше бодрствовать, а на этой стадии подобное никак недопустимо. Тогда жены засыпают. А мужья нет. Пока все идет по плану.
Затем, ровно в час ночи, когда жены глубоко заснут, мужья тихо выскальзывают из кровати, суют ноги в тапки и в пижаме осторожно спускаются вниз. Открыв дверь, они исчезают в ночи, при этом дверь за собой не закрывают.
Они живут, — продолжал я, — почти напротив друг друга, через улицу. Это тихий пригородный поселок, и в такой час там редко кого встретишь, так что на улице можно увидеть только эти две фигуры в пижамах, направляющиеся в чужой дом, в чужую постель, к чужой жене.
Джерри внимательно слушал меня. Глаза его немного потускнели от алкоголя, но он старался не пропустить ни одного слова.
— Следующая часть плана, — продолжал я, — была тщательно продумана обоими. Каждый из них ориентируется в доме приятеля, как в своем собственном. Каждый знает, как пройти наверх или спуститься вниз, не опрокинув при этом мебель. Каждый знает, как добраться до лестницы, и сколько точно ступенек ведет наверх, и какая из них скрипнет, а какая нет. Каждый знает, с какой стороны кровати женщина спит.
Каждый снимал тапки и оставлял их в холле, затем поднимался в пижаме наверх, ступая босыми ногами. Эта часть, если верить моему другу, всякий раз вызывает особое волнение. Человек находится в темном, погруженном в тишину доме, к тому же чужом, и на пути к спальне должен пройти мимо по меньшей мере трех детских комнат, двери которых всегда немного приоткрыты.