Но теперь, когда она уезжает отсюда, пусть и ненадолго, вряд ли их дорожки пересекутся.
Следующее утро выдалось холодным и пасмурным, свинцовое небо нависло над окрестностями Йоркшира, грозя разразиться снегопадом.
Ричард, граф Сомертон, в гнетущей тишине пил кофе в комнате для завтрака в замке Сомертон.
Он велел прислуге не беспокоиться и не разжигать камин сегодня утром, поскольку собирался на несколько дней отправиться в Лондон.
Однако сейчас в комнате было прохладно и он продрог.
— Еще кофе, милорд?
Его экономка, Мэри Лендри, стояла у него за спиной.
— Нет, благодарю, Мэри. Можете и со стола убрать.
Она прикусила губу, заметив, что он опять не съел ни крошки. Горячие блюда — хрустящий бекон, сочные местные колбаски с омлетом — так и остались нетронутыми.
— Мне велеть поварихе подать еще тостов, милорд? У нас есть новое сливовое варенье и…
— Нет, спасибо, Мэри. Через несколько минут я уезжаю в Лондон. Но убедитесь, чтобы еда не испортилась. Уверен, слуги будут рады.
Она поклонилась, не скрывая возмущения, и велела Глэдис, служанке, убрать со стола.
Опять завтрак коту под хвост! Слуги будут в смятении, когда им предложат холодный омлет с беконом!
Стоя у двери, Мэри наблюдала, как хозяин помешивает свой кофе.
Она заметила, что граф пребывает в мрачном настроении — в одной из тех глубоких депрессий, которые иногда находили на него.
Мэри вздохнула, скрестив руки под белым крахмальным фартуком.
Она сегодня хотела поговорить с хозяином о Джордже Редфорде, но, по всей видимости, сейчас не время.
Мэри была худощавой черноволосой девушкой с серыми испуганными глазами. В свои двадцать пять она была довольно молода для должности экономки такого огромного замка, но в действительности ее работа была несложной, поскольку граф больше не развлекался и посетителей не принимал.
Несколько лет назад, когда ее взяли прислуживать Милисенте, покойной леди Сомертон, все было совершенно иначе.
Милисенте было всего тринадцать, когда в результате несчастного случая в Лондоне на Темзе погибли ее родители, и тогдашний граф Сомертон взял девочку под свою опеку.
Люди жалели Милисенту, которой довелось жить с таким грубым воякой, но оказалось, что он души не чаял в девочке и выполнял все ее прихоти и причуды.
Позже, три года назад, когда Милисенте исполнилось шестнадцать, старый граф умер, и титул унаследовал его сын Ричард, который в то время служил в армии в Индии.
Вернувшись в Англию, он женился на юной Милисенте, а Мэри с должности горничной повысили до камеристки.
Очень сложно, глядя в серьезные темные глаза графа и его сердитое лицо, вспомнить те счастливые дни, когда устраивались вечеринки с танцами, давались обеды и звучала музыка.
Откровенно говоря, Мэри не помнила, чтобы граф был по уши влюблен в юную жену, но, как и его отец, он потакал малейшему ее капризу, и некоторые шептались, что это и стоило ей жизни.
Когда красивая глупышка леди Сомертон погибла в результате несчастного случая, граф запер большую часть комнат замка и отгородился от окружающего мира.
Мэри уж было решила, что потеряет работу, но, к ее величайшему изумлению, граф предложил ей должность экономки.
Почему она приняла предложение? В последнее время жизнь в замке была унылой и спокойной.
Граф — человек непредсказуемый, а из-за мрачного настроения, которое все чаще на него накатывало, и работодателем оказался непростым. Но она прекрасно понимала почему.
Сердце Мэри принадлежало молодому местному фермеру, Джорджу Редфорду, и, хотя сам он уверял, что не может позволить себе жениться, она понимала, что никогда по собственной воле не уедет из Сомертона туда, где, возможно, никогда больше не увидит Джорджа.
— Мэри, меня дня два-три не будет, я еду в Лондон, — сообщил граф, резко вставая. — Вы, разумеется, можете писать мне в Найтсбридж в случае крайней необходимости.
— Хорошо, милорд. Велеть Миллсу подогнать машину?
— Да, будьте любезны. Я уже сказал Фергусу, что меня сопровождать не нужно, и скажите Миллсу, что я сам сяду за руль.
Мэри вздохнула.
Похоже, граф больше не нуждался ни в своем камердинере, ни в шофере, когда уезжал в Лондон.
Он все больше отгораживался от окружающего мира. Это крайне настораживало, но Мэри не к кому было обратиться за советом.
Пройдя каменными коридорами, девушка вошла через обитую сукном дверь в кухню и велела Миллсу подать машину во двор.
Миссис Раш, повариха, бросила на нее быстрый взгляд и налила огромную кружку чая.