Отведя тягач на достаточное расстояние, Ивернев отжал педаль газа и застопорил его. Всё. Да мало ли зачем грузовик отъехал. В настоящее время до разбирательства хотя бы не будет привлекать излишнее внимание. Теперь пять минут отдых и ходу отсюда. Дорога подозрительно была пуста. Оно и к лучшему. Это ответвление итак было всегда незагруженным. Только непонятно всё это. Неужто все сейчас как мыши по углам. Может вирус поразил многих?
Эта мысль не давала покоя закурившему Максиму. Двигаясь в сторону заправки, он прокручивал в голове возможные варианты событий. Если такой же гадостью заразились все, кто попал в туман… Да, зеленоватую дымку Ивернев выделил в своих мыслях особо, ведь всё началось именно с её появлением. Но он с детьми так и не приобрел чёрные глаза, и не кидается на других. Это тоже факт. А значит, действует эта гадость не на всех.
Мысли снова перескочили на думы о Карине. Как она там? Максим вздрогнул, представив, что девушка могла тоже сейчас лакомиться кем-нибудь из незадачливых соседей, или они ею.
Ладно. Пора в путь. Нужно добраться до людей и составить для себя понимание обстановки. И детей обиходить. А то не дело всё время таскать их за собой. Максим сделал последнюю затяжку и бросил окурок в лужицу на дороге. Он подошёл к микроавтобусу. Вся троица мальчишек молча сидела на приступке. Танюшка стояла около парапета и хлюпала носом.
Максим посмотрел на девчушку и вдруг опустился на колени, крепко обняв маленькое хрупкое тельце:
– Спасибо, солнышко. Ты мне очень помогла!
Девочка уткнулась в его плечо и, смотря куда-то в сторону в поле – затихла. Максим же был весь в своих мыслях. Ему вдруг вспомнился худой паренёк, который стоял около перевёрнутого в аварии авто. У него же ведь тоже были такие глаза. Ивернев мог поклясться, что теперь точно знал, что у ботаника тоже начинался процесс заражения. А значит, такое происходит, скорее всего, повсеместно вокруг.
Девочка вдруг постучала ладонью по спине Максима. Он слегка отстранился и вопросительно посмотрел на неё. Рука пальчиком показала в сторону поля за спиной у Ивернева.
Он обернулся и увидел двух людей, которые быстро бежали по полю в сторону заправки. Ивернев поднялся и приложил к глазам руку козырьком. Плохо видно. Но несутся как ошпаренные. Убегают что ли от кого-то. Оружия не видно. Но, тем не менее, больше подставляться Максим не собирался.
– Давайте в машину. И заблокируйте там двери. Андрей – проследи.
– Хорошо, – кивнул старший, и подтолкнул к микроавтобусу Танюшку.
Бублик и Вадик уже трусцой рванули к дверям. Между прочим, пакет с едой прихватили с собою. Молодцы.
Максим стал, широко расставив ноги на краю заправки. Дальше под небольшим уклоном вниз шло поле, по которому и неслись двое беглецов. Ивернев передёрнул цевьё дробовика. Кто его знает – что у этих товарищей на уме. На комбайнёров, кстати, не похожи. На деревенских тоже. Но уже видно, что одежда, хоть и модная, но потрепанная.
Точно! Опять эти поехавшие с катушек. Ветер донёс до ушей Ивернева отголоски плотоядного урчания. Максим тоскливо сжал оружие. Несутся эти уроды очень быстро и, что самое плохое, практически с одинаковой скоростью и рядом. Да ещё и так, что чемпионы Олимпийских игр по бегу могут позавидовать. Далеко не чета тому медлительному дальнобойщику. И глаза сверлят фигуру Ивернева.
Обращённый, который бежит на пару метров впереди, аж зубами прищелкивает. Никак Максим вызывает у него изрядный гастрономический интерес. Пальцы у него какие-то странные – с расширениями на конце. Он так руками – граблями машет, что не увидеть проблематично. Ярко красная кофта в каких-то неряшливых больших пятнах, о происхождении которых Иверенв даже догадываться не хотел. Шорты напрочь замызганы отходами человеческого организма, словно их владелец и не думал утруждать себя самым ничтожным минимумом гигиены.
Далее за ним неслась женщина с перекошенным от злобы и агрессии лицом. В таком же грязном и неприглядном виде. Икры на её ногах раздулись так, словно она с детства профессионально занималась лёгкой атлетикой. Да нет, даже чересчур. Таких ног даже у бегуний высокого класса не увидишь. Подранная майка бугрилась на предплечьях, обнажая мощную мускулатуру рук. Да женщина ли это вообще? Уродина редкая. Челюсть выпячена. Лицо будто от неандертальца пересадили. У обоих бегущих нет обуви, и им явно наплевать на любые острые сучки или пучки травы под ногами.