– А все-таки, почему Моника не знает тебя?
– У Моники девичья память. Но уверяю тебя: она меня вспомнит. Ты не беспокойся, я не бандит и не мошенник. Обещаю предоставить доказательства. – Он протянул ей руку. – Пойдем купаться.
– А твоя нога?
Он сказал, что нога уже почти не болит и плавать это не мешает.
Они плыли сперва вдаль, потом повернули и поплыли вдоль берега. Лиз оглянулась – и берег, и вышка спасателей, и отель «Милена» казались далекими-далекими, как в перевернутом бинокле. Но теперь Лиз не боялась. Не потому, что уже знала: акулы здесь не водятся. Появись они сейчас, она все равно не испугалась бы. Потому что рядом был Джек.
Время от времени он подплывал к ней и целовал ее. Поцелуи были соленые от капель морской воды, это смешило Лиз. Но в то же время его поцелуи заставляли все ее естество трепетать – тем особым трепетом, который знаком каждой влюбленной женщине.
– Странно, – сказала она, когда они поплыли обратно.
– Что странно?
– Никогда не думала, что мы встретимся и будем вместе плавать.
– Почему же? – спросил он. – Мы ведь совсем недалеко от того места, где встретились.
– Все равно. Я не представляла.
Они выбрались на берег и легли на песок. Песок был горячий, и солнце было горячее. Оба лежали на спине, закрыв глаза.
– Значит, ты не представляла? – спросил он.
Она ответила, не открывая глаз:
– А ты?
– Я тебе уже сказал, что хотел видеть тебя.
Лиз приподнялась на локте.
– Я тебе нравлюсь?
– Если б ты мне не нравилась, зачем бы я пришел к тебе? Тебе ведь тоже хорошо со мной?
Лиз щурилась, глядя на море. Помолчав, Джек спросил:
– Сколько тебе лет?
– Будет восемнадцать.
– А мне скоро будет тридцать.
Она пыталась представить себя в этом возрасте, но ничего не получалось. Нет, она никогда не изменится. И Джек всегда будет таким, как сейчас. Лиз посмотрела на него и улыбнулась.
– Все хорошо? – спросил Джек.
Лиз кивнула. Он сказал, что завтра они поедут ужинать в ресторан. Она напомнила:
– Я же работаю!
Он обещал попросить миссис Смит заменить Лиз другой горничной.
– Так она тебя и послушает!
– Попробую уговорить.
Она подумала, что Джек хвастает, но вспомнила, что так же оценила его уверенность, когда он говорил, что за ним непременно пришлют машину. Кто знает, вдруг и теперь получится…
– А ты покажешь, где ты работаешь?
– В другой раз, – неопределенно ответил Джек.
Джек Бредфорд гнал машину по свободному шоссе. Он ехал к Монике Рассел, своей двоюродной сестре, и думал о ситуации, которую сам создал, и о том, как исправить ее, не оттолкнув Лиз. Когда она нашла его, покалеченного, на дороге у рекламного щита и тащила к старику, глупо было представляться и сообщать, сколько денег на его банковском счете. Тогда ему это и в голову не пришло. Ему даже казалось, что она не очень-то поверила, будто кто-то поспешит ему на помощь и вышлет машину. При встрече на вечеринке Лиз укрепилась в мысли, что он работает у Моники, или у ее дяди, или еще у кого-то, или, как и сама Лиз, прислуживает богатым клиентам. Но что будет, когда она узнает, что у него самого есть прислуга, шофер, садовник? И что взбалмошная богачка Моника – его двоюродная сестра? И что вилла, на которой была Лиз, принадлежит вовсе не Монике, а ему, Джеку… Возможно, обрадуется богатому поклоннику. Но вот простит ли она ему все его недомолвки? Скорее всего, нет. Это он уже понял. И это было ему небезразлично.
Кузине Джека Монике всего четырнадцать. Отношения у них сложились дружественно-ироничные. Он подшучивал над ней, она отвечала смехом и дерзила. Сейчас он ехал к Монике, еще не зная, с какой стороны подобраться к ней, чтобы она не догадалась о подоплеке его интереса.
Очередная вечеринка у Моники кончилась. Гости разъехались. Осталась обычная компания. Джек заглянул к ним и отправился в библиотеку. Он не сомневался, что спустя десять-пятнадцать минут Моника прибежит с сообщением, что все ушли. Почему-то его приход всегда способствовал бегству ее друзей.
Моника явилась ровно через тридцать минут. Джек отложил журнал.
– Выпроводила? – Она радостно кивнула. – Как тебе это удается?
– Я смотрю на часы и говорю: «Как всегда точен. Придется идти, а то пожалуется дяде Чарльзу!» Знаешь, они мне чертовски надоели, – призналась она.
– Так не приглашай!
– Они сами приходят.
– А есть кто-нибудь, кто тебе не надоел?
Она ответила не сразу, словно перебрав в уме посещавших ее приятелей и приятельниц:
– Появилась тут одна… Я хотела тебя познакомить, но ты исчез.
Он небрежно спросил, кто это «одна»? И Моника тут же выложила ему все истории, происшедшие с Лиз.
– Что же тебе нравится в этой Лиз?
– С ней интересно.
– Она стоит на голове?
Моника захохотала:
– Почти. Она то тонет, то ее грабят, а это все равно что стоять на голове!
– Действительно. Очень забавно, – поддакнул Джек. – А ты ее хорошо знаешь? Выловила в море и сразу в подруги?
Моника сказала надменно:
– И не собираюсь!
– Значит, ты больше не позовешь ее?
– Не знаю. Как тебе моя прическа? Ее делал парикмахер Лиз.
Джек похвалил прическу.
– Его-то я точно позову! – радостно сообщила Моника.
Тем же скучающим тоном Джек поинтересовался, почему Моника решила познакомить его с Лиз.
– Хотела услышать твое мнение о ней.
– Так же, как мнение о твоей новой прическе?
– Хорошая прическа говорит о многом…
Это было все, что Моника сообщила о новой подруге. Он знал о Лиз больше, и не было необходимости сворачивать с дороги на виллу к сестре, чтобы услышать, что мнение Моники о Лиз зависит от качества работы ее визажиста. Он спросил себя, чего он, собственно, ожидал от такого знатока человеческих душ, как Моника. Ни-че-го! Если не считать, что ему хотелось с кем-нибудь поговорить о Лиз.
Он снова катил по шоссе. До его дома было не более часа езды, и этот час был в его распоряжении. Если только какой-нибудь случай не задержит его. Впрочем, Джек Бредфорд, едва оправившийся после аварии, предпочитал ехать крайне осторожно и не собирался никого подвозить…
Джек думал, что Лиз привлекла Монику не только стоящим парикмахером. Что-то было в этой девушке, заставлявшее выделять ее из толпы. Поводы обратить внимание на Лиз у него и у его двоюродной сестры были разными. Но одно обстоятельство совпадало: у Моники достаточно приятелей, среди которых Лиз заняла бы не первое место по экстравагантности. И среди его знакомых, по крайней мере, есть двое, на которых он может положиться. Так что и тут Лиз не была счастливым исключением. Возможно, она могла стать добавлением к тем двум, но не более. К тому же с приятелями его связывали годы дружбы, выручки в финансовых и любовных проблемах. А Лиз чужая. Буквально девушка с улицы, они ведь впервые увидели друг друга на шоссе. Он был для нее человеком, попавшим в беду. И она не прошла мимо, как те, что мчались в машинах и не остановились, хотя могли подвезти его к ближайшему врачу. Она помогла ему, как, наверное, помогла бы любому другому. Конечно, она красивая, и это притягивает к ней. Но среди его знакомых много красивых женщин. Вот почему чувство, охватившее его, когда он встретил Лиз у Моники, было совершенно неожиданным. Несколько дней он пытался разобраться в себе. На четвертый поехал в отель «Милена»…
Дом Джека Бредфорда был нашпигован электроникой. Ажурные ворота, подчиняясь дистанционному управлению, бесшумно разошлись, чтобы пропустить машину. Так же раскрылись двери гаража. Джек поставил машину и поднялся в дом. Энтони встретил его в холле.
– Кто-нибудь звонил?
Энтони сделал вид, что не расслышал вопрос. Значит, звонила, подумал Джек. Иначе он сказал бы.
– Она? – спросил он вслух.
Энтони неопределенно подвигал бровями.
– Что ей надо?
– Хочет поговорить.
Джек покосился на него.
– Я уж подумал, ты онемел… Я голоден.