На столе среди пепла и просыпанного табака валялись вырванные из блокнота листки, на которых Хайд рисовал черной пастой смешные фигурки мужчин и женщин. В одной фигурке Лиз узнала миссис Смит, а две другие напоминали супругов из первого номера. Лиз сложила листки, смахнула пыль со стола и застелила кровать, где ночью мистер Хайд не иначе как сражался с противником. В комнату заглянула Ребекка:
– Из четвертого тебе трижды звонили. Надо быстрей все делать… Пылесосом чистила ковер?
– Нет.
– Ну хорошо, потом. Иди в четвертый…
Лиз взяла целлофановый мешок и спустилась в прачечную. Машины уже работали. Седая негритянка, следившая за стиркой, взглянув на целлофан, понимающе покачала головой.
– Будь я его женщиной, я б ему показала! Подкидыш!..
Почему мистер Хайд удостоился прозвища «подкидыш», прачка, наверное, не смогла бы объяснить, но слово это выражало у нее крайнее презрение.
Лиз снова поднялась на второй этаж и постучала в четвертый номер. Ребекка предупреждала ее, что там живут молодожены. В отношении «молодого» воображение Лиз не рисовало определенный образ. Но «молодая» в ее представлении должна быть, естественно, молодой и излучать счастье. В подтверждение такого предположения на ее стук высокий голос тягуче протянул:
– Входите…
Лиз отворила дверь и уставилась на миссис и мистера Хэвиленд. Те почему-то стояли посреди комнаты, словно собирались уходить. Супруг, совсем мальчик, с румянцем во всю щеку, головой едва доходил жене до подмышек. Одной рукой он обнимал свою половину, что сделать при ее пышных формах было не просто, и смотрел на нее влюбленными глазами. Миссис Хэвиленд была не первой молодости и строга лицом. Лиз невольно подумала, что томный голос, разрешивший ей войти, принадлежал не женщине.
– Доброе утро, – сказала Лиз.
– Мы завтракаем здесь, – сказал мистер Хэвиленд, продолжая пожирать глазами жену. У него был высокий, мальчишеский голос.
– Сейчас я принесу ваш завтрак, – сказала Лиз.
Она прикатила Хэвилендам столик с едой. Супруги успели переместиться в постель и подложить под спины подушки. Мистер Хэвиленд взял тарелки с омлетом и сандвичами. Отломив кусочек сандвича, сунул его в рот жене, которая стала меланхолично жевать.
Пятясь, Лиз выскочила из комнаты.
– Все в порядке? – спросила Ребекка, когда Лиз появилась в служебном помещении и села позавтракать.
– Он кормит ее омлетом с сандвичами.
– А она его долларами, – сказала Бекки. Лиз недоверчиво подняла брони. – Да, да! Долларами, и большими. За такие деньги можно и кашкой покормить…
Лиз вызвала в памяти влюбленные глаза мистера Хэвиленда. Не может быть! – думала она.
– Что? – усмехнулась Ребекка. – Удивлена? Здесь и не такое встретишь.
В комнате для работников отеля висело табло с лампочками. Под одними были начертаны цифры, под другими – буквы. Вспыхнули сразу две лампы: номер три и «С». Садовник встал из-за стола.
– А это тебя, – сказала Ребекка, показывая Лиз на цифру три. – Иди. Потом доешь.
Лиз отодвинула тарелку и отправилась к Хайду. Тот успел позавтракать и сидел за столом, рассматривая иллюстрированный журнал. Над столешницей возвышался его голый, красный от загара торс, увенчанный головой, напоминающей грушу регбистов. Груша Хайда была с облупленным носом и умными, маленькими, кабаньими глазами.
– А!.. – приветствовал он горничную. – Это вы здесь хозяйничали?
– Я не хозяйничала. Я убирала.
– А почему я ничего не могу найти?
Он пошарил глазами по столу, потом по комнате.
– Если вы ищете грязные платки и носки, они в прачечной.
Лиз инстинктивно испытывала отвращение к этому человеку и старалась не смотреть на него.
– А где сигареты? – спросил Хайд.
– Сигарет не было.
– Они лежали на столе!
– На столе лежали окурки.
Хайд молча сунул руки в карманы и вытащил непочатую пачку.
– Гм… Странно…
– Очень странно. – Лиз не скрывала иронии. – Я могу идти?
– Постойте!.. – Он закурил. – Вы новая горничная?
– Да.
– Прежняя… ее звали…
– Нэнси.
– Да. Нэнси.
– Она уже не работает.
Они смотрели друг на друга, соревнуясь, кто кого переглядит. Лиз повторила:
– Я могу идти?
– Так Нэнси не работает?
– Нет.
– Идите.
Лиз вернулась в помещение для слуг. Ребекка была одна и убирала со стола.
– Что ему понадобилось? – спросила она.
– Не знаю.
Лиз придвинула тарелку с недоеденным завтраком.
– Ты с ним не очень. Поняла? – предупредила Ребекка.
– Поняла. Он спрашивал, где Нэнси.
– Нэнси сбежала из-за него. Приставучий, черт!
– Пусть попробует! – мрачно сказала Лиз.
Завтрак успел остыть, и есть расхотелось. Лиз налила себе кофе. Но едва поставила чашку на стол, как на табло засветилась лампочка под четвертым номером. Бекки сказала:
– Опять тебя. Молодожены. Иди…
Лиз вскочила злая, хлопнула дверью. Не постучав, ворвалась к Хэвилендам. Супруги продолжали пребывать в кровати.
– Извините, что не постучала, – сказала Лиз. – Я очень спешила, думала, у вас пожар.
Вызывающий тон ее говорил, что этого она как раз и не думала.
– Кофе холодный! – капризно произнес молодой супруг Хэвиленд.
– Это ужасно, – согласилась Лиз.
Миссис Хэвиленд поднялась во весь рост. На ней была лишь длинная, распахнутая на груди шелковая блуза, и Лиз имела возможность рассмотреть короткие полные ноги и грудь, которая была очень неплоха, о чем миссис Хэвиленд, конечно, знала.
– Принесите нам горячий, – сказала она вежливо, но холодно.
Лиз унесла чашки. Ребекка ждала ее:
– Что они хотят?
– Горячего кофе.
– Я сама отнесу, – сказала Бекки. – Я подогрела тебе завтрак. И возьми салат.
– Бекки, – спросила Лиз, – это всегда так?
– Всегда. Когда они вернутся к себе домой, их блажь останется здесь. У многих совсем не безоблачная жизнь. Но у нас они желают оттянуться… за что Энни тебе и платит.
Ребекка не успела сделать шага, как зажглась лампа, вызывающая Лиз во второй номер.
– Что они там все, сбесились! – пробурчала Ребекка. – Это Аврора…
Мисс Макснис предстала перед Лиз в бикини и широкополой шляпе. Тело се лоснилось от крема, предохраняющего от ожогов.
– Я ухожу на пляж, – сообщила она. – Можешь убирать.
Лиз осталась одна в номере.
– «Можешь убирать»! – передразнила она. – А сама больная убрать за собой?
Корзина для мусора была наполнена скомканными листами, апельсиновыми корками и использованными прокладками. Ну, это уж слишком! – возмутилась Лиз. Ее внимание привлекла розовая папка. Лиз непочтительно потянула тесемки, и папка раскрылась. На титульной странице Лиз прочитала заголовок: «Матриархат как идеальная форма правления». Лиз прочитала несколько абзацев и ничего не поняла, кроме того, что мисс Макснис мужчин ни во что не ставит…
Она вымыла ванну, перенюхала флаконы с духами и туалетной водой и ушла. Ребекке объявила:
– Она ненавидит парней!
– Глупости! – отрезала Ребекка. – У Авроры есть любовник. Он навещает ее каждую среду.
– Зачем же она пишет, что мужчины недоумки?
– А ты не читай!.. Молодожены отправились на пляж – иди к ним убирать.
В этот день от усталости Лиз не ходила к морю и отказалась от дискотеки. На второй и третий день все повторилось. Она решила, что долго тут не пробудет. Заработает тысячу долларов и поищет другое место – не везде же приходится ублажать придурков! Но потом постепенно привыкала и уставала не так сильно.
Был обычный день. Кончалась смена, и Лиз впервые вновь подумала о танцах. Неожиданно ее вызвал мистер Хайд. Ребекка, которая видела, как вспыхнула лампочка под номером «три», удивленно проговорила: