— Ага, было, вот именно, было. Золотоискатели всё равно приезжают сюда. Оказывается, и то, что мост обвалился, это их рук дело. Они сейчас сказали и пригрозили, чтобы мы дорогу сюда забыли. Там трое мужиков было. Ну я сказал, что мы почтить память мертвых приехали.
Я тотчас кивнул.
— Ну да, кстати, у меня тут много кто из знакомых умер. Правда, не родственники. Мама меня сюда совсем малышом привезла. Но та же продавщица стала нам как родственница, и вообще старик тут один, что щенка мне как-то подарил, тоже иногда меня привечал на ночь по просьбе матери. Она уезжала по командировкам, когда отчетность председатель требовал, в город. Она ведь его замом была.
Тот, удивленно вскинув брови, мотнул головой.
— Мама у тебя, значит, была начальником?
Киваю с улыбкой.
— Ну, значит, я не соврал. — он присел на гнилое бревно. — А что тебе опять снилось?
Пришлось сесть напротив и рассказать всё, как есть. Рассказывал нехотя, под конец настроение совсем испортилось. Женька видел это, но продолжал слушать. Когда мой рассказ иссяк, он удивленно прошептал:
— Ничего себе. Не думал, что и так вот бывает. Наверное, тяжко тебе с этим жить, да?
Киваю, не глядя на него.
— Ага, особенно было, когда в машине думал, что с тобой был, оказалось, что с этим Князем. Такой бардак в голове, не поверишь. Но думал, что здесь вот, может, найду нить и освобожусь от этого всего. Но, как видишь, чуть наоборот не погряз. Надо возвращаться. Но ведь мы так и не искали ничего.
Глаза Женьки загорелись.
— А мне кажется, что ты всё правильно сделал, но тебе не дали ничего сделать там. Не должна была та балка падать на тебя, понимаешь? Я потом смотрел её на излом. Она была целая и сухая. Ее словно срубило что-то. Мне кажется, мы стояли на пути к разгадке.
Выдыхаю и смотрю на небо. Уже начало темнеть, и я, чуть не потеряв голос от страха, прошептал:
— Вот и ночь скоро, что мне опять приснится — неизвестно.
Женька, встав передо мной на колени, спросил тихо:
— Может, со мной в машине поспишь?
Дернулся было от его прикосновения к колену, но, подумав, кивнул. Тот обрадованно встал и позвал:
— А теперь кушать, мы что, зря с тобой баулы с едой взяли? Твоя мать наготовила. В сумке холодильнике лежит до сих пор. Будем надеяться, что не испортилось.
На улице, разведя костер поодаль от деревни, так же как и раньше сели напротив друг друга всё с тем же псом, перекусили уж очень плотно. Женька поднимал мне настроение, как мог, и наконец-то я расслабился и позволил ему расправить наши спальные мешки в кузове моего джипа. Пришлось вытаскивать, конечно, много. Но получилось очень даже удобно и уютно.
Дождь начался внезапно, и мы влетели со смехом в машину. Там, наскоро переодевшись, запихнули свои тела в спальные мешки. Спать не хотелось, упорно считал овец, так прошел час. Женька спал тихо. Его ровное дыхание успокаивало меня. Но глаза упорно не смыкались. Всякие мысли так и лезли.
— Ты чё не спишь? — спросил тихо Женька, наверное, через ещё час.
— Не знаю. Как-то тяжело на сердце. Словно что-то мешает. Боюсь, наверное.
Послышался шум, и тотчас мой мешок начал открываться.
— Ты что, Жень?! — спросил гневно, но он, не обращая на меня внимания, все равно влез ко мне и, властно обняв, прижал меня к себе спиной.
Я так и замер, одна рука Женьки смело залезла в мои трусы, и через несколько секунд мой уже окрепший член под его пальцами стал требовать ещё больше ласки. Я застонал от мучительного напряжения и желания. Женька покрывал сзади мою шею горячими поцелуями, затем простонал мне в затылок:
— Не могу держаться, я только пообтираюсь, ты не бойся. — он стянул мои трусы чуть ниже, и его член стал тереться между моих ягодиц. Так томительно горячо стало в груди и между ног, что не выдержал и сам стал помогать ему. Его смазка уже потекла между ягодиц, так что и смазывать меня не было никакой необходимости.
— Входи, блин, Жень, не могу, хочу… — тихо просипел ему под ударами не входящими в меня члена. Он, задохнувшись будто, вдруг задрожав всем телом, с усилием, чуть сжав мои плечи, на выдохе сказал глухо:
— Погодь, погодь… — и замер, уже сильнее сжав мои плечи.
Понимая, что он сейчас вот-вот чуть не кончил, терпеливо ждал. Наконец он выдохнул и, повернув меня к себе, жадно поцеловал и спросил, заглядывая в мои глаза: