4.. Про любовь и её проявления
До каюты мы дошли буквально за минуту. Странно, а ведь когда туда… А, точно! Туда-то мы через Уровень Обслуживания добирались. Потом моя прическа, затем обратно. Вот и осталось ощущение, что далеко. А на самом деле, каюты на одном уровне: раз, и ты опять у себя. В свою комнату мне идти не хотелось, переодеваться тоже. Посижу, подожду тут маму Мили, пока она переоденется, и пойдём на ужин. Но Милисандра к себе в комнату тоже не пошла. Она села в соседнее от меня кресло и жалобно смотрела на меня. Или нет, это не жалость. Это она в чём-то винит себя.
— Мама Мили, а этот Хайдер, он точно друг твоего отца? — Пусть развеет мои сомнения.
— Да, у них общий договор на распространение нашей продукции на нескольких планетах.
— Партнёр по бизнесу это же не друг. — Пытаюсь объяснить взрослому понятную вещь даже мне, ребёнку. Вот ведь, ещё один Слер на мою голову!
— Они с отцом в хороших отношениях, он бывает на всех приёмах, что устраивает моя семья.
Ну, частый гость, это тоже ещё не друг. Это, примерно, то же самое, как «за одним столом едим — мы друзья». Точно, новая присказка у меня будет: «наивная, как Слер». Это про Милисандру.
— А на семейные праздники его часто приглашают?
— При мне он ни разу не был. Так он же не член семьи!
— Ты хочешь сказать, что на семейных праздниках твоего отца нет никого постороннего? Вот прям никогда и ни одного?
— Ну, бывают, конечно. Его друзья часто, я с подругой как-то прихо… Ой. — Она прикрыла рукой рот и сделала большие глаза. — Так, думаешь, он не друг отца, а просто из тех, кто хочет им стать?
Вторая пословица, обозначающая ещё большую наивность, будет гласить «наивна, как Мили». Ей двадцать семь, мне одиннадцать. А кажется, что наоборот!
— Это ты мне должна сказать, ты же с ним знакома. А как мы вообще у него в гостях оказались?
— Я же тебе говорила, что он нас пригласил.
— Вы постоянно общаетесь, переписываетесь, вот он и пригласил тебя забежать к нему на кофе? — Скептически прищурился я.
— Ну чего ты издеваешься! Валя, а давай ты опять будешь маленьким, а? — И жалобный взгляд. Вот прямо, как Лилия, просящая лишнюю конфетку.
— Милисандра! Я стараюсь понять, где тебя обманули. — Ну вот почему она не хочет отнестись к этому серьёзно! — Я воин и должен тебя защищать от всего плохого, я этому учился шесть оборотов. Так как ты получила приглашение?
— Раз ты не пришёл вовремя, я решила тебя оставить без обеда. — Ей было неловко за такое решение, и она сказала это тихим голосом. Продолжила уже громче. — Вот мы и пошли обедать без тебя. А после обеда, на выходе, случайно с ним столкнулись.
— Точно случайно?
— Ну, сейчас уже и не знаю… может он меня и ждал.
Далия подняла руку, указывая указательным пальцем вверх, а когда мы посмотрели на нее, кивнула. Милисандра посмотрела на потолок, опять на охранницу. Нахмурилась вроде сначала, а затем видимо поняла, что ей хотят сказать, тоже кивнула. — Ну, значит, точно ждал.
— И сразу вот пригласил тебя в гости?
— Он сначала сделал комплимент моему платью. — Сказано было очень серьёзным тоном, а в эмоциях сквозило удовольствие. Да, очень важная информация, вот прямо жить без неё не смогу. — Потом сказал комплимент мне. — О! И без этой информации точно умру! Она решила меня обязательно спасти от смерти, вызванной незнанием, какие ей сказали комплименты? — Затем поинтересовался, почему он не увидел, на обеде со мной, тебя. — Вот, я был прав. Значит, точно целью был я. Понятненько. — Сказал, что был бы рад видеть меня сегодня, непременно с тобой вместе, и, что у него есть для тебя сюрприз.
— Какой ещё сюрприз? — От таких людей любые сюрпризы опасны.
— Не знаю, он не сказал. Может, подарок хотел подарить, но мы же быстро ушли. — И в эмоциях не осуждение за ранний уход, а наоборот, облегчение.
— Ага. А тебя не насторожило, что он приготовил сюрприз для мальчика, с которым даже не знаком?
— Это нормально. Я сама делала подарочки совершенно незнакомым деткам своих подруг, ничего такого. — И Милисандра, с опаской глядя на меня, несмело пожала плечами.
— Да, но вообще-то ты ему не подруга. Да и твой отец, оказывается, тоже не друг, а просто партнёр.
— Валя, чего ты меня пугаешь? Я и так не могла найти себе места, когда ты ушёл с той странной девочкой, оставив меня среди незнакомых людей! — Так это я её среди незнакомых оставил, а не она меня к ним привела! Она же сама сказала, что они друзья отца. Да и дипломатический ритуал тоже это подтверждал. — А ты ещё и подрался перед этим. Знаешь, сколько я вопросов получила после этого?
— А почему девочка странная? — Пусть задумается и отвлечётся от своей мнимой обиды.
Милисандра смутилась. Это ещё что?
— На ней была «незаметная» косметика, такую детям вообще-то вредно. И двигалась она как танцовщица. Плавно и покачиваясь всем телом. Это очень специфическое движение, называется «Спокойное море». Его изучают на уроках йоги. Я тоже этому училась.
— Зачем училась?
— Знаешь, когда сидишь постоянно дома, устаёшь. Вот и пошла на эти курсы. Специально, чтобы твоему отцу… — Тут она застеснялась и скомкано закончила, — твоему отцу ведь нравятся гибкие, как твоя мама.
— Моя мама — воин. А эта девочка не боец, точно знаю. Движения у неё другие. Дёрганные какие-то.
— Ну, может, она танцами увлекается. Или гимнастикой. — Как-то суетливо соврала мама Мили. Ох, совсем ничего не понимаю. Что-то не припомню, чтобы дома мне хоть кто-то так явно врал. Неприятно это, оказывается.
Ладно, оставим пока. Надо поговорить о ней самой, это её всегда отвлекает.
— Так ты на курсы танца ходила, или йоги?
— Ой, там всё так намешано! — Ещё больше смущаясь махнула рукой Милисандра. — И танцы и йога и ещё разное. — Закончила она совсем тихо, да еще и отвернулась, чтобы не смотреть мне в глаза.
— А как эти курсы назывались?
Казалось, смутиться сильнее уже нельзя, но ей удалось.
— Искусство… Ну, чего-то там…
— А точнее?
— Ну, я не помню точно. — Эх, не умеешь ты врать, мама Мили.
Сделал строгое лицо.
— Милисандра! Ты хочешь меня обидеть?
— Валя! — Мне показалось, она сейчас расплачется. — Ну зачем ты так? Просто тебе ещё рано это знать.
— Рано знать, как называются танцы? — Я действительно не понимал её. Взрослые мастера устраивать тайны из любого, но это, по мне так, уже перебор.
— «Искусство любви и секреты йоги» курсы назывались. — Далии, видимо, надоела эта надрывная сцена, и она подала голос. Мы не одни, с нами в комнатё ещё и охрана, а я второй раз забыл об этом. Умеют они быть незаметными.
— Вот сейчас не понял. — Ответ меня совсем запутал. — Ладно, йога секретная, но мне рано знать про любовь? Это как?
Милисандра смущенно пожала плечами, не желая отвечать на мой вопрос. Это что за дела? Я же обижусь!
— Мамочка Мили, так ты считаешь, что я не люблю тебя? — Милисандра растерянно подняла на меня глаза. Её удивил мой вывод, а значит, она имела ввиду что-то другое. — Я знаю, что такое любовь, ведь я люблю и тебя, и всех остальных своих мам, и сестёр и отца. Ты же не считаешь, что я робот какой-то?
— Ох, Валя! Я тебя тоже люблю! — И она расставила руки, приглашая обняться. Я быстренько скакнул из своего кресла к ней на коленки и свернулся там калачиком в её руках. Эх, вот я вырос, не влажу, ноги пришлось свесить с подлокотника! Поднял голову и положил её Милисандре на плечо, а она меня обняла, стараясь прижать к себе такого большого ребёнка. Ногами мне надо осторожнее, а то испачкаю ей платье своими ботинками.
Мама Мили пару раз обозначила, как качает малыша, а потом, скосив на меня взгляд, сказала, улыбаясь:
— Всё, слазь уже. Вырос-то как, скоро меня перегонишь!
— Конечно, перегоню. Ты ниже и мамы и папы, у меня высокая наследственность!
Она улыбнулась и выпустила меня из объятий и несильно, шутя, толкнула.
— Слазь уже, высокий наследничек.
Я опять перебрался в своё кресло. На душе было хорошо, но чего-то не хватало. Точно! Я всё еще хочу есть!