— Я слышал, что вроде двадцатая заходила.
— Не, это как раз явная сказка. Так вот, она зашла, и тишина. Прошёл час, а всё ещё никого нет, ни победительницы, ни монаха. Синилла решила, что они там друг друга поубивали и решила заглянуть. И заглянула. Увидела, что её подчинённые всей кучей валяются на татами в том, в чём в этом мире появились. И запах стоит такой, что всем сразу понятно, что тут за «баталия» проходила. Все эти «монахини-мужененавистницы» валяются в полной прострации, а виновника нигде не видно. Потом уже заметили открытое окно, куда он сбежал, понимая, что никаких мужских сил не хватит на ещё столько же голодных баб. Синилла посмотрела, поругалась, но потом плюнула. Договор-то монах выполнил, спор выиграл, уложив на татами не меньше десятка, а то, что не совсем боевым способом, так это не оговаривалось. Синилла, она же дочь торговца, для них все эти, даже просто устные договорённости, дело божественное. А значит что? Договор надо выполнять. Но тут оказывается, что никто имя этого монаха не помнит. Он назывался несколько раз, но все помнили только, что это звучало что-то толи «Тыр Пыр Дыр», толи «Чих Пых Тых». Посидели они, почесали затылки, раз бабы и чесать больше нечего, и решили называться «Лысый монах». Вот такая смешная история.
— А над ними потом смеяться не стали?
— Ой, начальник, это такая смешная история!.. И не надо так на меня смотреть, я очень скромный и застенчивый.
— Я верю, что ты скромный. Рассказывай свою «смешную историю».
— Да я же начал уже, но Вы своим начальственным взглядом меня сбили. О чём вот я рассказывал?
— Не выделывайся, рассказывай давай! Начальство ждать не любит. — Клещ тоже явно веселился, глядя на разошедшегося Зацепку. — Вот лишит тебя премии, не хватит тебе на подарок той монахине, которую ты который день «укладываешь на татами».
— Не надо этих гнусных инсинуаций! Всё это только в интересах дела.
— Вот поставят тебя в интересах дела на дополнительное дежурство, вот тогда и будет тут кричать о том, что ради родного Комитета готов на всё.
— А что, я действительно готов! Даже на дополнительное дежурство. Хочешь, сегодня вечером тебя подменю?
— О, какое рвение! Надо будет оформить на тебя наградной лист. Ну, и отключить видеофиксацию в раздевалке «Лысого Монаха», а то они как раз будут тренироваться сегодня вечером, будут тебя отвлекать от выполнения основного задания.
— Ой-ой, всё-то ты знаешь, всё замечаешь. Вот и дежурь вечером сам! А видео я и сам собирался отключить. Завтра.
— Ага, когда прилетим.
— Как ты умудрился поставить видеонаблюдение? Там же везде защита от этого стоит, это же корабль «Левиафан». — Клименту действительно было интересно, действительно существует способ обойти защитные системы или нет.
— Так он же зарегистрировал сигнал от своих устройств, как будто наблюдение ведёт Комитет, у нас есть определённый уровень допуска. А местная служба безопасности не смогла запросить Комитет на наличие санкции, потому что корабль уже в космосе был. Прилетим — они получат ответ, что санкции не было и сами отключат. Только вот до этого мы получаем картинки от всех поставленных подсматривающих устройств, и хотя к их устройствам доступа не имеем, наши службы корабля не блокируют. — Клещ не задумываясь выдал это объяснение, а значит, они такой финт проделывают не в первый раз. Надо бы учесть в дальнейшем, что защита при отсутствии связи имеет вот такую вот уязвимость.
— Ладно, я понял. Зацепка, ты хотел рассказать какую-то историю.
— Точно! Слушайте, это такая смешная история. Переименовали бабы свой отряд, поменяли эмблему. А они же там почти все рослые, в боевой выкладке иногда и не поймёшь, кто перед тобой, женщина или мужчина. Ну и назвал кто-то одну их них мужиком. А когда узнал, что ошибся, ещё и заржал, дурак, рассказывая другим, как смешную шутку. А дело было в баре, та наёмница и вызвала его на поединок, на котором отрехтовала ему его глупую голову, да ещё и выиграла крупную сумму. Случай стал известен, так как эти монахини стали во всю задираться, ища тех, кто «проявляет неуважение к названию их боевого отряда». Пара поединков, и все поняли, что смеяться, чтобы потом получить по зубам глупо.
— Неужели они всех, кто смеялся, побеждали?
— Так смеялись только посторонние, кто был не в курсе ситуации, кадровые военные, например, или индустриальщики залётные. Среди наёмников связываться с сумасшедшими бабами дураков не нашлось. Если оскорбление нанесено отряду, то на поединок может выйти любая из отряда. Оскорбил ты маленькую милашку, посмеявшись над картинкой лысого мужика на её плече, вызвала она тебя, а драться с тобой вышла настоящая дракониха, что выше тебя на голову! Подождите, не перебивайте, это ещё не всё, дальше ещё смешнее.
— Так это ещё не конец истории?
— Нет, слушайте. В одном отряде наёмников нашёлся один из умников, и говорит своим: так это же находка! Никто не смеет смеяться над боевым названием, можно бить в морду смело, даже военные тебе за это ничего сделать не смогут, оскорбление боевого названия и у военных идет как серьёзное преступление. Ну и решили они назваться «Добрая Волшебница». Ещё и картинку себе нарисовали с тёткой с такими «волшебными дарами» спереди, что непонятно, как она бы смогла ходить, чтобы её не перевешивало. Ходили потом и отоваривали в лоб каждого, кто хоть одним глазом криво посмотрел на их «Символ». Глядя на них, почти все отряды поменяли себе название, что-то типа моды тогда было, потому сейчас у всех мужских и смешанных отрядов почти не встретишь старых названий типа «Кровавые Лапы» или «Бешеный Бык». Теперь везде только «Лесные Феи», да «Ласковые Киски». И картинки у всех соответствующие. У наёмников вообще своеобразное чувство юмора.
— С этим всё понятно. А теперь давай по делу. Что узнал по Монкут Куанг?
— Так ничего нового. Все утверждают, что да, она и есть принцесса клана, единственная наследница, наивная девственница и всё такое. Её как дочку отряда все воспринимают, настолько в глазах других она маленькая не только по росту.
— Не может это быть игрой?
— Может. — Тут Зацепка внезапно стал очень серьёзным. — Вообще, все, кто из Содружества знаком с жителями планеты Жонген, утверждают, что понять их менталитет очень сложно. Они могут врать с улыбкой, низко кланяться, а потом с такой же неизменной улыбкой вогнать тебе спицу в ухо. У них есть определенный кодекс чести, только вот понять его могут только они сами. С большой долей вероятности можно только сказать, что в их жизни всё решает специализация. Вот воспитывают ребенка быть воином — он всю свою жизнь будет воином и никем больше. Воспитывают шпионом и убийцей — он будет отличным шпионом, будет заниматься этим всю жизнь, будет стараться достигнуть наибольших результатов. На общепризнанную мораль как таковую они не очень обращают внимания.
— А Куанг какую тогда специализацию имеет?
— Она принцесса, наследница клана. Они должны уметь многое, но, так как она женщина, главное для неё — правильно выбрать мужчину. Мужчину, который будет отвечать за весь клан. А её призвание — стать для этого мужчины самой лучшей.
— В чём лучшей?
— В том-то и дело, что в чём угодно! В любви, экономике, в убийствах. Мы сейчас точно не знаем, чему её учили. Может, действительно она хороший финансовый аналитик, а то, что она отлично знает бой с каким-то их национальным видом оружия просто так, хобби. А может это всё какой-то хитрый план.
— Значит, думаешь, пусть остаётся на контроле?
— Это Вам, как начальнику решать. Нас и так мало, но моё мнение: надо к ней приглядеться. Менталитет менталитетом, но ей восемнадцать СО, а выбрала пацана одиннадцать СО. Не понимаю я такого. Вот если бы наоборот, тогда да, бывает и нередко.
— Тот, кого она выбрала — не наш объект. Вот если бы она выбрала моего подопечного, тогда да, это был бы сигнал. А так, она просто нашла богатого, кто поможет её умирающему роду. В общем, пока что оставим её в базе тех, кто контактировал с объектом, но наблюдение инициировать не будем.