— Он будет жить?.. Он будет? — поминутно спрашивала Вера.
Ее лицо было таким озабоченным, таким тревожным, что девушка выглядела старше своих лет. Словно за какие-то минуты жизни прошла долгий тяжелый путь.
Доктор прикладывал ко лбу раненого холодные компрессы и время от времени слушал пульс, при этом смотрел на часы.
Верочка настороженно стояла за спиной врача и, казалось, сама испытывала боль, страдала.
— Он будет жить?.. Он будет?..
— Будет, — терпеливо увещевала Веру Надежда Константиновна, — молодой организм выдержит, все переборет.
Надежда Константиновна куталась в свой большой платок и никак не могла согреться. Выбившаяся из прически прядь волос спадала на щеку, очки сидели неровно.
Она из последних сил старалась держаться, но волнение прорывалось, выдавало себя. Слишком тяжким было ее ожидание.
— Верочка, я не знаю, что ждет меня впереди. Где Ильич? Что с ним? Была бы помоложе, сама бы бросилась на поиски. Нет ничего страшнее сознания собственного бессилия.
Она подошла к окну и прислонилась горячим лбом к стеклу. Завывал ветер, и снежная карусель кружила вокруг фонаря…
А на втором этаже дети ждали праздника. Они не знали, что внизу, в зале, где елка, лежит раненый боец.
— Где Владимир Ильич? — это были первые слова, которые произнес Павел, придя в себя.
— Это я вас хотела спросить… Все ждала, когда вы очнетесь.
— Автомобиль промчался мимо, — ровным голосом ответил раненый. И замолчал. Как бы весь ушел в себя. Но не впал в забытье. Напротив, напряг память.
— Автомобиль я сразу заметил. Я думал, Ильич там. Замахал рукой, закричал: «Стойте!» И тут дверца приоткрылась и захлопали выстрелы… Как я попал сюда?
— Вас принес товарищ Кулагин.
На втором этаже запели дети.
Глава 14
— Владимир Ильич, вы живы?
Перед Лениным стоял высокий человек в заснеженной шинели. Он тяжело дышал, а на его лице теплилась счастливая улыбка.
— Жив! — ответил Ильич и тоже улыбнулся. — А вы располагаете иными сведениями?
Вопрос Владимира Ильича смутил Кулагина.
— Только что на вашем пути ранили милиционера, — пробормотал он.
— Вы говорите, ранили? — Владимир Ильич внимательно посмотрел в лицо незнакомцу. — Опасно ранили?
— В руку, товарищ Ленин. Он скакал навстречу вам из лесной школы.
— Как он попал туда? — удивился Ленин.
— Совершенно случайно. Ему нужен был телефон. И вдруг он узнал, что вы едете. А в парке милиционеры наткнулись на банду… И он поскакал, чтобы предупредить вас.
— Смотри, Маняша, какая история! — воскликнул Владимир Ильич, обращаясь к сестре. — Из огня да в полымя. Как ваша фамилия?
— Кулагин, — представился незнакомец. — Товарищ Ленин, там, в лесной школе, очень волнуются! И Надежда Константиновна, и дети.
— Да, да, мы сейчас едем. Передайте, пожалуйста, милиционеру мою благодарность. Как зовут милиционера?
— Павел Воротников.
— Воротников, — повторил Владимир Ильич, чтобы лучше запомнить.
В дверях появился дежурный.
На этот раз вместо винтовки он держал медный чайник. Сверкающий, пышущий жаром медный чайник сразу превратил сурового солдата в радушного хозяина.
— Кипяток готов! — весело отрапортовал он и поставил чайник на край стола.
— У нас времени нет. Вы уж извините, товарищ, — ответил Владимир Ильич. — Нам пора.
И направился к выходу.
Глава 15
Состояние Павлика было тяжелым. Но он был в сознании. И когда в дверях появились седые от мороза милиционеры, не захотел ехать в больницу, просил повременить, чтобы дождаться Ленина.
— Он приедет… Обязательно приедет.
Уверенность в том, что Ильич приедет, что с ним ничего не случится, передалась всем. Даже Надежда Константиновна почувствовала себя спокойнее.
— Надо ехать, — решительно сказала Вера и торопливо натянула свой кожушок и мальчишескую шапку с ушами.
— До свидания, Павлик, — сказала Надежда Константиновна, наклоняясь к молодому милиционеру. — Спасибо вам. А Ильича вы еще увидите. Поправляйтесь!
Товарищи подошли к раненому, чтобы помочь ему, но он отказался:
— Я сам!
И стиснув зубы, чтобы не застонать от боли, медленно оторвался от дивана. Скрипнули пружины. Вера осторожно накинула ему на плечи шинель.
Надежда Константиновна проводила его до двери. В руках она держала тигровое одеяло.