Однако и в том, что касается эльфов, и в том, что касается гномов, важен еще один фактор, которому Толкин всегда придавал большое значение: это литературное искусство. Количество найденных и использованных им культурных соответствий было для него не так важно; по–видимому, наибольшее значение Толкин придавал отдельным поэмам, сказкам, фразам, образам, уделяя именно им больше всего внимания и используя их в качестве точек кристаллизации при описании целых рас и племен. Разумеется, пытаться идентифицировать, что именно легло в основу того или иного образа, было бы чистой спекуляцией, однако я лично предположил бы, что для толкиновского образа эльфов такой ключевой точкой стало описание королевской охоты в «Сэре Орфео», а для образа гномов — рассказ о Hjaðningavíg (Вечной Битве) из «Младшей Эдды» Снорри Стурлусона. Из этих двух текстов легко вывести, соответственно, две характерные черты двух племен, которые можно назвать основными: эльфы вечно ускользают от прямой встречи, гномы — мстительны.
Начнем с поэмы, которая несколько проще, — с «Вечной Битвы». Вот о чем в ней говорится: был некогда король по имени Хегни, и была у него дочь по имени Хильдр. Однажды, когда король отсутствовал, Хильдр была похищена королем–пиратом по имени Хетинн (по некоторым версиям, он соблазнил Хильдр игрой на арфе). Хегни пустился в погоню и нагнал беглецов на Оркнеях, на острове под названием Хой. Хильдр попыталась примирить стороны и предупредила отца, что Хетинн готов к сражению. Хегни «ответствовал дочери учтиво, но на мировую не пошел». Когда короли сблизились для сражения, Хетинн предпринял новую попытку помириться, более приемлемую и почтительную. Но Хегни отверг ее со словами: «Слишком поздно предложил ты мне мир, ибо я уже обнажил Даинслейф — меч, выкованный гномами. Меч этот, будучи вынут из ножен, не успокаивается, покуда не убьет кого–нибудь, а нанося удар, никогда не отклоняется в сторону, и если он кого–нибудь поцарапает, то эта рана не заживет уже никогда». Хетинна, истого викинга, эти слова нимало не устрашают. Он кричит в ответ, что, по его разумению, хорош любой меч, который верно служит своему владельцу, — и начинается битва. Она длится каждый день с утра до вечера, и каждый раз мужчины убивают друг друга, но каждую ночь Хильдр оживляет их с помощью своего колдовского искусства, и так будет продолжаться до конца света
[147]. Хорошо видно, что эта история — о не знающей сомнений гордости, но этот смысл скрыт в подтексте, поскольку сами герои предельно лаконичны. Для Хегни лучше вступить в сражение, нежели дать противнику повод думать, будто Хегни можно купить. Предмет, в котором воплощены эти гордость и решимость, — меч Даинслейф, «наследие Дайна», клинок, выкованный гномами и не знающий жалости. Меч Тюрфинг из саги о Хейдреке (изданной Кристофером Толкином) практически не отличается от Даинслейфа — он выкован гномами, на нем лежит проклятие, он не знает жалости, становится причиной смертоубийства среди близких родственников и в итоге заслуживает горькой фразы: «…помнить о нем будут вечно; зол рок Норн». Складывается впечатление, что Толкин, создавая своих гномов, обратил внимание именно на эти черты, наделил ими своих героев и развил их. Торину и его компании из «Хоббита» известны и жадность, и жажда мести. В центре рассказываемой во «Властелине Колец» истории гномов (Приложение А) стоит долгое и многоболезненное повествование о том, как истово Траин мстил за Трора[148], а сам Дайн Железная Пята воплощает собой в толкиновском Средьземелье квинтэссенцию несгибаемого, честного, исполненного горечи и в целом какого–то злосчастного гномьего характера[149]. Не будет преувеличением сказать, что, по всей вероятности, необходимое для создания гномов «вдохновение» (если противопоставить его более трудоемкому элементу «вымысла») Толкин черпал напрямую от Снорри Стурлусона, из «Вечной Битвы», истории о «Даинслейфе, выкованном гномами». Как сказал бы сам Толкин, это была отправная точка воображения, или «точка возгорания», — нечто такое, чего, раз увидев или прочитав, уже не забывают.