— Заткнись дура! — прорычал я. — Тиша, мы идём ко мне.
Подхватил ошеломлённую девушку на руки и шагнул к двери, но на секунду остановился, повернувшись к соседке, — собери её вещи — что вам, девочкам нужно, на два-три дня и бегом за нами.
В моей комнате опустил Тишу на кровать, забрал принесённые вещи и велел Анике прийти утром.
Запер дверь, активировал Маговзор и с большим волнением в душе, приступил к диагностике.
Всё оказалось до смешного просто — убогая, банальная, деревенская порча.
Да, сильная, мерзкая и крайне жестокая. Без лечения — за два-три дня гнойники покрывали всё тело и человек умирал в жутких муках.
Вот это мне было совсем непонятно. Кому могла так насолить эта милая, добрая девушка? Да я не знаю существа беззащитнее чем она.
«Ну, погодите, падлы! Я вам покажу, что значит месть некроманта!».
Аккуратно сделал структурный слепок проклятия и как следует его изучил. Даже нашёл несколько ошибок в плетении и пару опорных узлов, где можно кое-что улучшить — ну, в смысле, сделать ещё опаснее.
«Будет вам обраточка, как только найду тех, кто это сделал, хе-хе…».
Буквально за пять минут развеял порчу, затем использовал подряд два амулета-лечилки.
Боль, так мучившая девушку отступила, и она провалилась в сон.
Я же напротив, готов был рвать и метать, прямо среди ночи поставить на уши весь замок, вплоть до самого барона. Но всё-таки смог унять гнев, решил действовать спокойно, с холодной головой.
Полюбовался на безмятежно спящую Тишу. Видимо ей снилось что-то хорошее, она тихонько улыбалась и причмокивала пухленькими губами, будто робко кого-то целовала.
Лицо её снова стало гладким, лишь розовые пятна на лбу и щёчках напоминали о произошедшем. Но к утру это тоже должно сойти, а самое позднее через сутки не останется и следа.
Чего не скажешь о психике бедной девочки. Непонятно, как оно отразится на моей зайке, и это меня тревожит.
Чувствуя, что не смогу уснуть, плюнул и пошёл будить мирно спящую Анику — а нефиг дрыхнуть, когда «кругом измена лютая творится», хе.
Допрос никаких зацепок не дал. В прошедшие несколько дней они мало виделись и почти не разговаривали. Кто мог это сделать она не знает, но тут открылась интересная подробность.
По секрету Аника поведала, что с разной степенью черноты Тише завидуют сто процентов незамужних обитательниц замка, примерно две трети замужних, и даже некоторый процент мужского населения.
Я, конечно, завис… Даже, если это не так на три четверти, то всё равно, бедной девушке очень нелегко здесь. И эти сказки, что я тут настолько популярен… Нет, я, конечно, замечаю игривые взгляды некоторых служанок, горничных, поварих, но…
«Ерунда какая-то! Видимо Аника сильно хочет занять место Тиши, вот и льёт сироп мне в уши».
Подумав немного дольше, пришёл к обидному выводу — во многом беду спровоцировал я сам. Не потому, что великий герой-любовник, хотя кое-что умеем, а просто я не скуплюсь на подарки для такой милой девушки.
Да, мне очень нравится, когда она смущается и краснеет, принимая очередную золотую или серебряную безделушку, шёлковую ленту, богато расшитый наряд.
Тиша так искренне, по-детски радуется любому подарку, что мне не жалко никаких денег, глядя на неё. Причём, эта радость не зависит от цены, её радует сам факт внимания и заботы с моей стороны.
Я несколько раз брал её с собой в город — теперь она знает слово «шоппинг». У неё гардероб не хуже любой богатой горожанки, а недавно подаренные духи, которые особый курьер доставил прямо в замок аж из Далиссы… Она потом призналась — таких ещё нет даже у дочери барона!
Вот теперь и думай — много ли желающих извести девчонку и как сильно к этому приложил руку я сам.
Изучив в Маговзоре комнату и руки Аники надеялся, что найдутся остаточные следы наложенной порчи.
Нет, порченного предмета не нашлось, и соседка в буквальном смысле к этому руку не прикладывала. Ладно, утром продолжу.
Приказал девушке держать рот на замке, хотя уверенности в этом нет никакой.
Закончил с расспросами и отправился спать под бочок к натерпевшейся горя Тише.
«Нет, женщин мне никогда не понять!» — очередное подтверждение этой истины получил на следующий же день.
Проснувшись утром, сперва пять минут уговаривал трусишку посмотреть в зеркало, а она отворачивалась, трясла головой и в страхе закрывала глаза. Потом десять мнут убеждал не плакать, ведь всё же прекрасно — лицо стало абсолютно чистое, новая кожа теперь ещё более гладкая и нежная.