Пускай теперь эта тварь прочувствует всё на что она обрекла невинную девушку, пусть ощутит ту боль, страх и отчаянье, которые испытала моя крошка.
Разыскал свою тихоню, строго-настрого наказал не распространяться о произошедшем, а особо настойчивых и любопытных, со всеми расспросами отправлять в сад… Ну, ко мне значит.
Глава 4
ГЛАВА 4. Закария. Вольные Баронства.
Следующий день выдался на редкость спокойным.
Провёл время на тренировке и в библиотеке мага, «абонемент» в которую я купил вместе с разрешением работать в его лаборатории за один голубой кристалл.
Библиотека Ланфорда была в разы скромнее чем у Архилича, но несколько интересных фолиантов мне всё-таки удалось отыскать.
У меня на финальную стадию выходил сложный и опасный проект, даже два. Первый — приживление себе Большого Магического Пентакля. Это открывало мне новые горизонты для развития себя, как сильного мага.
Второй проект — улучшение артефактного браслета-змейки. В случае успеха с таким апгрейдом его возможности многократно возрастали.
Увлёкшись чтением, не заметил вошедшего мальчишку, который тихонько стоял в дверях, боясь меня отвлечь. Стоило повернуться, он торопливо залепетал, — господин, вас леди Эбигейл зовёт, дозвольте поводить?
— Ну веди, раз зовёт, — усмехнулся я.
«Началось в деревне утро… Видать ответочка подоспела, кому-то срочно нужна консультация косметолога, к бабке не ходи».
Пацан повёл меня к покоям баронессы, точнее в комнату служанки, расположенной неподалёку.
В небольшой комнатушке, у кровати на которой лежала Златана с повязкой на лице, стояла в волнении молодая баронесса.
Увидев меня надменно вскинула голову и сердито сверкая очами, попыталась сделать самый угрожающий вид.
Я едва не рассмеялся — девушка напомнила мне диковинных рыбок. Они могли раздуваться как шарик, ощетинившись колючками, чтобы напугать врага.
В уголке как мышка притаилась Тиша, шмыгая носиком и теребя в руках кружевной платочек.
— Сударь, не слишком же вы торопитесь! Мы вас заждались, — обиженно надув губки заявила леди Эбигейл.
— Доброго дня, миледи. Как только узнал, тотчас оставил все свои дела, весьма важные, кстати и поспешил к вам. — Постарался улыбнуться как можно шире, заметив, что заносчивая девчонка вдруг стала обращаться на вы, чего раньше не случалось.
Поняв, что с ходу смутить и сделать меня виноватым не вышло, она решила не пререкаться по мелочам и сразу приступила к сути.
— Моя служанка очень серьёзно заболела. Я знаю, что недавно она, — баронесса пренебрежительно ткнула пальчиком в Тишу, — излечилась от подобного недуга с вашей помощью. Но эта дрянь ничего не желает говорить, ссылаясь на вас! — Эбигейл едва не взвизгнула от возмущения.
— Миледи, если вы хотите что-либо услышать от меня, то прошу, перестаньте оскорблять и тем более угрожать этой честной и в высшей степени добропорядочной девушке.
Её глаза сощурились, а губки гневно сжались. Похоже она собралась высказать всё, что обо мне думает и «указать одному зарвавшемуся нахалу его место».
Но немного подумав видимо решила, что нашла лучший способ добиться своей цели. Хищно улыбнулась и почти пропела притворно-нежным голоском, — а если я прикажу выпороть мерзавку? Может тогда она прекратит упрямиться?
«Вот же мелкая шантажистка! Да там, где ты училась, я преподавал».
— Едва ли это будет разумным решением, миледи. Поскольку без необходимой и срочной помощи ваша служанка умрёт в страшных муках. А с таким отношением, она её точно не получит. По крайней мере от меня.
— Ах ты… Да как ты смеешь, нахал! — она в сильном раздражении топнула ножкой, — немедленно говори, я тебе приказываю!
«Не привыкла ты деточка к отказам, вон как губки-то надула… А договориться по-хорошему тебе гордость не позволяет».
Ноздри девушки гневно раздувались, глазки едва не метали молнии.
«Всё-таки юная баронесса очень красива, а в гневе — так и вовсе прелесть».
— Наша беседа похоже себя исчерпала. Миледи, безмерно рад был вас увидеть. Дамы, приятного дня, — чопорно поклонился и неспешно пошёл к выходу.
Леди Эбигейл до последнего боролась с собой.
Я успел сделать четыре шага до двери и уже взялся за ручку, лишь тогда услышал то, в чём до последней секунды не сомневался.
— Постойте! Вернитесь, я.… я прошу вас, — самые обычные слова дались упрямице с таким трудом, словно она в одиночку тащила в гору нагруженный брюквой воз. Даже ушки покраснели.