Я тогда напросился с ребятами в рейд. Дружинники патрулировали границу баронства, не давая нежити и Демоническим тварям заходить на наши земли.
Уже собирались возвращаться, вдруг на горизонте кто-то разглядел двух медленно ковыляющих умертвий.
Никакой серьёзной опасности они не представляли, примерно, как два бомжа, ранним утром шарящиеся на помойке в поисках металлолома на опохмел.
Но самый молодой дружинник, я не помню его имя, погнал коня, желая отличиться и снести головы едва переставляющей ноги нежити.
Он отъехал всего на пару сотен шагов, как вдруг перед ним поднялась желтобрюхая тварь, разинула пасть с длинным раздвоенным языком и выстрелила дюжиной игл. Конь захрапел и повалился набок, подминая седока.
Вчетвером мы издалека нашпиговали Серпенту арбалетными болтами, а вот парню уже ничем помочь не могли.
Без труда разобрались с умертвиями — порубили тех на куски и вернулись, забрать тело несчастного юноши.
Его смерть послужила нам хорошим уроком — как опасно проявлять беспечность в этих землях.
Ну, а я тогда вырезал нужные органы, куски шкуры Демонической твари и надёргал несколько игл.
Отогнав воспоминания, поглядел в узкое окно лаборатории, за которым уже разливалась ночная темень.
Поставил на стол выпрошенное на время у Тиши зеркало, с которым она рассталась с большой неохотой. Надо сказать, что я его и подарил, заплатив как за пригоршню алмазов. И это было всего третье зеркало в замке. Два других, побольше, находились в покоях барона и его дочки.
Установил перед ним старую, закопчённую местами книгу, открытую на нужной странице. Положил перед собой кусок белой тонкой ткани, натянутой на деревянную дощечку, взял в руки полую иглу и макнул в только что изготовленные Магические чернила.
Глядя в зеркало, стал аккуратно перерисовывать Большой Магический Пентакль, только в перевёрнутом виде, попутно добавляя кое-какие изменения. Именно таким он был нужен. В центре большая, жирная точка, вокруг неё три расширяющиеся окружности. Затем стал добавлять необходимые руны и магические надписи, не жалея чернил, как следует пропитывая ткань.
Когда я закончил, на улице уже светало, а с меня сошло семь потов и устало слипались глаза.
Пентакль вышел на загляденье!
Перелил остаток чернил в маленькую бутылочку и навёл порядок, скрывая следы своей деятельности. Не хотелось, чтобы Ланфорд, пустивший меня в свою лабораторию в Восточной башне понял, чем я тут занимался. Осмотрел всё ещё раз и поплёлся отдыхать.
Проснулся уже после обеда, и занялся подготовкой к магической процедуре.
Сварил кувшин особого зелья, маленькую баночку вонючей чёрной мази и позвал Тишу.
Узнав, что я собираюсь делать, она со слезами упала на колени, умоляя отказаться от такого изощрённого способа самоубийства и пожалеть её, ибо она не сможет жить без меня.
Пришлось заманить наивную девушку в кровать и битый час «успокаивать» в самых разных позах. Наконец она смирилась, получив твёрдые заверения, что всё будет хорошо и никто не умрёт.
Внимательно выслушала инструкции, что ей нужно будет делать ближайшие пару суток. Подошла к вопросу со всей ответственностью и женским прагматизмом. Хорошенько подумав, предложила привлечь Анику. Они по очереди смогут дежурить, если дело пойдёт не лучшим образом.
Идея была здравая, я сразу согласился — Аника и так уже в курсе кое-каких наших дел. Вроде лишнего не болтает, да и во все детали её нет нужды посвящать, а получить пару золотых за работу сиделки и сохранение тайны, весьма сильная мотивация.
Я лёг на кровать, оставшись только в лёгких, свободных штанах, положил на грудь в районе сердца тряпицу с Пентаклем, размером в пол ладони и улыбнулся Тише. Девушка закусила губу, сжала кулачки и от напряжения как будто перестала дышать.
— Не бойся милая, всё будет хорошо! — Подмигнул ей, хотя такой уверенности у меня не было и близко, но показывать это было нельзя. — Ну, поехали! — проткнул Магический рисунок в самом центре круга вместе с кожей на груди иглой.
Капелька крови попала на ткань, смешалась с чернилами и запустила реакцию.
Рисунок засветился, от него стали исходить волны Магических Энергий. Чернила словно ожили, начали перетекать на кожу и впитываться в неё, причиняя невыносимую боль.