Но постепенно мелодия захватывала её. Больше не нужно было насильно толкать будущую волшебницу вперёд, требовалось лишь направлять. А брюнетка, будто потеряв разум, уже добровольно ступала по дорожке во тьму, кружась в очередном сложном пируэте.
Несколько раз в серых глазах тени мелькали проблески её настоящего "я". Будто белый и черный лебеди, это самое "я" боролось в Кристине с чем-то чужим, чужеродным, но сросшимся с девушкой настолько, что и не поймёшь, где она сама, а где уже нет.
Тьма и свет терзали ей душу, разрывая на части, оставляя рваные кровоточащие полосы уродливыми когтями где-то внутри. Танец постепенно перерастал из прекрасного, в мучительный, стирая ноги девушки в кровь.
Кристине вновь хотелось закричать от переполняющего её ужаса и нестерпимой боли. Однако девушке доводилось лишь смотреть точно со стороны, ощущая всё также, как наяву.
Как в замедленной съёмке, тень наблюдала за расползающимися по белоснежным пуантам алыми пятнами и чувствовала, как тьма через кожу пронизывает её изнутри, заставляя платье всё больше чернеть, а казавшиеся размазанными потёками туши пятна под глазами становиться ярче.
Жаль только, даже теперь Крис не могла ничего сделать. Ей оставалось лишь наблюдать, внутренне замирая от едва сдерживаемого ужаса.
Сложно сказать, сколько длились эти мучения. Да и уставшей девушке было уже всё равно. Кажется, если бы ей предложили сейчас умереть, она бы с радостью согласилась, лишь бы не чувствовать того, что она чувствовала сейчас.
Но рано или поздно всё плохое и хорошое заканчивается. Так и закончился этот танец, наконец отпустив обессиленную тень и позволяя ей рухнуть на землю.
"Не остановишь", - прошелестело насмешливо злое у неё над ухом, обдувая дрожащую Кристину в чёрно-красном платье холодным ветром.
- Справлюсь, - назло всему ответила девушка, едва превозмогая свою слабость и стараясь не смотреть, на падающие на землю крупные капли алой крови. А потом, вдруг осознав нечто важное, посмотрела на свои дрожащие руки и легонько коснулась пульсирующей чёрной жилки на запястье, чтобы сию же минуту, испуганно вскрикнув, провалиться в бездну и вскоре сесть уже у себя на кровати.
Когда ты умираешь, ты погружаешься в бездонную темноту, растворяясь в ней без остатка. И в этой тьме уже нет твоего "я". Есть лишь тёмная густая пелена, которая когда-то была тобой, твоим телом, твоим разумом и чувствами. Но тебя самого уже нет.
Сложно сказать, почему смерть всегда представлялась мне такой. Ведь, как и любой нормальный человек, я должна была тешить себя надеждами и представлять райскую жизнь после смерти. Однако я никогда не была нормальной. А потому представляла, что жизни после нет, есть лишь забвение, что растворяет тебя в успокаивающей темноте и безмятежной пустоте.
Именно сегодняшний странный сон натолкнул меня на столь странные размышления и напомнил о собственных взглядах на жизнь. И, откровенно говоря, это подпортило и без того отвратительное настроение.
Зевнув, я раздражённо уставилась на себя в зеркало и ещё раз осмотрела своё лицо и тело на предмет виденных во сне отметин. К счастью, ни ноги, ни прочие части тела не были стёрты в кровь, а от глаз тёмными лучиками не расходились уродливые разводы. Зато на предплечье обнаружился странный символ, которого раньше уж точно не было. И отчего-то мне казалось, что он каким-то образом связан с исчезнувшей палочкой.
"Может, она привязала себя ко мне? Вот только зачем?", - пока находилась в душе, размышляла я. Против воли, внутри меня всё сильнее разрасталась тревога. И, в общем-то, по вполне объективным причинам.
Пока одевалась в более-менее подходящую одежду, никак не могла откинуть от себя мысли о приснившемся сне. Откровенно говоря, я находила его весьма странным и даже пугающим. Ведь, во-первых, я никогда даже не пыталась учиться танцевать, а, во-вторых, сама мысль о том, что мною кто-то может управлять, отдавалась внутри неконтролируемой паникой и волной протеста.
- И почему Нортон не рассказал мне о том, во что стоит одеться в первый день? - криво улыбнувшись, окинула себя оценивающим взглядом я. На самом деле, выбрать одежду, не зная реалий и обычаев этого мира, было непосильной задачей. Так что, вскоре плюнув на всё это дела, я остановилась на первых попавшихся брюки и слегка помятой блузе, именно в таком виде и намереваясь отправиться на учёбу.